Александр Милинкевич: «Я надеюсь на разумный выбор власти»

В день годовщины последних президентских выборов и начала мартовских событий прошлого года на Площади интервью «Белорусским новостям» дает лидер Объединенных демократических сил.

— Александр Владимирович, давайте сначала рассмотрим ситуацию в среде самой оппозиции. Как вы оцениваете происходящее в ее рядах? Как случилось, что те, кто еще недавно был по одну сторону баррикад, оказался едва ли не в разных лагерях?

— Есть разное понимание того, что такое объединение демократических сил, что такое консолидация. Я считаю, нужно четко сказать: флаги партий мы приспускаем, потому что агитировать за свои платформы не можем, и объединяемся для общего дела. Для борьбы за возвращение свободы и демократических ценностей — разделение властей, хорошую Конституцию, реформы экономические и политические. И когда мы этого добьемся, тогда и будем бороться друг с другом честными методами, будем конкурировать. Сейчас же просто не можем позволить себе работать на свою структуру, а уж потом — на общее дело. И вот тут у нас расхождения очень серьезные. Часть людей, большая часть политсовета, считает, что мы должны работать вместе — так, как мы работали во время президентских выборов. Другие говорят: тогда была президентская кампания, мы объединились, а зачем сейчас объединяться, сейчас нужно работать на свои структуры, на рейтинг своих лидеров. Здесь и расходятся наши мнения. Хотя, конечно, конкуренция между лидерами есть, это нормальный процесс.

Но есть очень существенный минус в том, что мы ведем эти междоусобные дискуссии — мы потеряли имидж объединенной оппозиции в глазах людей. Люди год назад поверили в нас, пошли за нами, даже на Площадь вышли, поборов свой страх. Потому что видели, что мы объединились, и значит, слава Богу, у нас есть шанс. И внешнеполитический эффект был очень большой, потому что после конгресса демсил в 2005 году во многих демократических странах стали говорить про белорусский феномен, где все оппозиционные силы — и слева, и справа — объединились. А сегодня мы снова потеряли это, снова перессорились. И дело даже не в ссоре, а в том, что из-за того, что мы столько времени дискутируем о том, как работать, мы не работаем. Надо сказать, что речь ведь идет о группе лидеров в Минске, но совсем не о регионалах. Я часто езжу по регионам, мы собираемся — люди разных партий и беспартийные, и они говорят: мы все вместе, нам делить нечего, мы вместе делаем общее дело. Поэтому я сейчас делаю все, чтобы попытаться объединить демократические силы снизу, из регионов. И этот путь наиболее благоприятный, потому что в регионах меньше амбиций, здесь людям не за что бороться между собой, им просто хочется жить в ДРУГОЙ стране. Я думаю, что вместе у нас получится добиться желаемого результата.

— Год назад произошли события, которые буквально перевернули жизнь нашей страны в целом и жизни многих конкретных людей — не только тех, кто был непосредственным участником, но и сторонних наблюдателей. Как лично вы оцениваете то, что случилось 19 марта 2006 года?

— 19 марта — это дата, которая имеет огромное значение для Беларуси. Мало того, что десятки тысяч людей в этот день побороли свой тотальный, я бы сказал даже, дикий страх, но события прошлого года придали Беларуси другой имидж. Раньше о нашей стране говорили обычно так: диктатура или Лукашенко. А сейчас еще добавляют: нет, там есть люди, которые хотят достойно, с гордо поднятой головой жить в независимой стране, замечательная молодежь, которая хочет жить в демократических условиях. Имидж Беларуси год назад мы спасли. До этого многие говорили: может им хорошо при диктатуре, если они не протестуют, может им не нужна демократия, зачем мы ее навязываем? Может они сами выбрали себе руководителя и им хорошо? После мартовских событий такие вопросы отпали.

— Возможно, такие вопросы отпали для европейских политиков, которые ратуют за демократию в Беларуси, но для простых граждан — вряд ли. Если отъехать подальше от Минска, в какой-нибудь небольшой провинциальный город, то поверьте: многие, как правило, не имеют правдивой информации о том, что произошло год назад, не знают что, к примеру, Александр Козулин сидит в тюрьме. Как, на ваш взгляд, преодолеть этот информационный вакуум?

— Если честно сказать, то все, кто хотят иметь информацию, ее имеют. Проблема даже не в том, что нет у демократических сил доступа к телевидению, что почти все независимые издания уничтожены. Проблема в том, что в стране есть крайне опасная тенденция апатии и неверия — в свои силы, в то, что можно что-то изменить. Хотя перемен хочет большинство. И эта проблема огромная, потому что даже та молодежь, которая сидит в интернете, в большинстве своем, политикой не интересуется. Да, можно сказать, что политика — дама такая непривлекательная, и оппозиция сомнительный имидж имеет, все это имеет место быть. Проблема информации — проблема номер один в Беларуси. Дело не в отношении к оппозиции или в отношении к власти — проблема в том, какой путь выбрать. Любая семья думает, как спланировать свою жизнь, любой молодой человек думает, как выстроить свою судьбу. Так и общество должно думать: а кто мы, куда идем, какой сделать политический выбор, какую страну мы хотим построить. Политически мы очень отсталая страна — в силу объективных причин. Я не осуждаю людей. В такой ситуации очень важно, чтобы люди получили достоверную информацию о том, что происходит у соседей: какие успехи, какие неудачи, какие бывают политические и экономические платформы.

А ведь экономическая ситуация в Беларуси все хуже и хуже, все более проблематично нашим отсталым предприятиям продавать свою продукцию. Дальше это будет только усугубляться, ведь серьезных инвестиций практически нет. В такой ситуации всеобщая «ликвидация безграмотности» у населения – наша огромная задача. Нельзя сказать, что кто-то не понимает, что это нужно, скорее, не всегда получается и не всегда есть средства. Информация — это деньги, будем честно говорить. Даже если делать бюллетени по всей стране, как мы не раз практиковали, особенно во время президентской кампании, на все это нужно приличные деньги. Но выход есть. Во-первых, информация о нашей деятельности в любом случае распространяется через Интернет, а Беларусь, что не маловажно, уже обошла некоторые европейские страны по количеству интернет-пользователей. Во-вторых, в ближайшее время наверняка заработает независимое телевидение — совместный с Польшей проект. Это будет телевидение, которое будет создаваться сердцем, руками и головой белорусов, что очень важно, теми, кто видит реалии здесь, на месте. Сюжеты будут делаться в Беларуси, передаваться электронными средствами в Польшу, и через спутниковое телевидение у нас появится возможность давать людям отличную от государственных СМИ информацию. Я верю в то, что этот продукт оправдает себя в плане качества информации. По нашим оценкам, 21 процент нашего населения имеет спутниковые антенны. И я уверен, что если появится качественный альтернативный телепродукт, то количество желающих приобрести антенну увеличится. В этом я тоже вижу перспективу.

— В начале марта отдельные интернет-издания распространили письмо «патриотов Беларуси» (так они себя именуют) — сотрудников КГБ, которые предупреждали о том, что после совещания руководителей силовых ведомств с президентом дано распоряжение: полностью уничтожить оппозицию и закрыть «границу на замок»... Готовы ли вы к такому сценарию, который власть может применить, например, 25 марта, в День Воли?

— Мы готовы к жестким революциям, но предпочитаем пойти эволюционным путем. Я все же надеюсь на то, что Лукашенко прислушается к разумным и прагматичным людям, которые есть во власти, и примет правильное решение. Понимаете, для власти Беларуси сейчас настало время «Ч», когда в любом случае придется делать выбор. Экономическая ситуация в стране достаточно критична, социальный взрыв может произойти в любой момент. И власть это понимает. Перед ней встает выбор: удерживать власть ради власти любыми способами, что может привести к тяжелым последствиям в обществе, или все же пойдет на уступки. Я, повторюсь, надеюсь на разумный выбор власти. В частности, 25 марта. Люди хотят и имеют право собраться в этот день, потому что это очень большой праздник для нас всех — День Воли, 89-годовщина провозглашения Белорусской Народной Республики, и конечно годовщина мартовских событий прошлого года. Для меня, как для политика, очень важно, какими мы и то, что мы делаем, останемся в неискаженных учебниках истории.