Общество

Мораторий на смертную казнь продадут Европе дорого и по частям

Осужденные за теракты Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев были расстреляны 15 марта. Это следует из свидетельства о смерти, которое получила в ЗАГСе Первомайского района Витебска мать Владислава – Любовь Ковалева. Согласно документу, Владислав Ковалев скончался 15 марта, запись об этом в книге регистрации актов о смерти была сделана 20 марта. Информация о причине смерти не представлена…

Несмотря на то, что в этом деле о теракте поставлена расстрельная точка, дискуссии и споры по проблеме смертной казни не затихают. Европейские структуры вновь ставят перед руководством Беларуси вопрос о моратории на нее, но наши власти пока не демонстрирует даже желания обсуждать такую возможность. Между тем, Беларусь остается единственным государством в Европе, где все еще практикуется такая мера наказания.

Напомним, о казни Владислава Ковалева стало известно утром 17 марта, когда его мать Любовь Ковалева получила извещение из Верховного суда, датированное 16 марта. Позже в тот же день в эфире телеканала ОНТ было сообщено, что казнен и Дмитрий Коновалов. От дня, когда был вынесен приговор, до приведения его в исполнение прошло всего три с половиной месяца, хотя по другим «расстрельным» делам до казни обычно проходило более года. К тому же и часть белорусской общественности, и Европа заостряли внимание на «белых пятнах» нашумевшего уголовного дела.

Ковалев, который, в отличие от своего товарища, все же пытался бороться за жизнь, не смог воспользоваться предусмотренными законодательством возможностями для обжалования приговора. Его адвокат так и не успел подать надзорную жалобу.

Кроме того, в Совете ООН по правам человека была зарегистрирована жалоба Ковалева и, в соответствии с процедурой, белорусским властям была передана официальная просьба не приводить приговор в исполнение, пока эта жалоба не будет рассмотрена. Подобные просьбы Минск игнорировал раньше, проигнорировал и сейчас.

Столь скорое приведение приговора в исполнение заставило некоторых обозревателей вспомнить о деле «морозовской группировки», которая действовала в Гомельской области в 1994-2004 годах. Ее лидер Сергей Морозов, которого Верховный суд дважды приговорил к высшей мере наказания, был расстрелян за несколько недель до начала рассмотрения там же еще одного дела, по которому он проходил обвиняемым. Тогда высказывались версии, что власти поспешили казнить Морозова, потому что он готов был дать показания против высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов. Правда это или нет, так и осталось неизвестно.

Во всяком случае, реакция общества на новость о казни Ковалева еще раз продемонстрировала, что у многих белорусов есть сомнения по поводу дела о теракте в метро. Это подтверждают и социологические опросы. В частности, согласно данным НИСЭПИ, в декабре 2011 года лишь 37% населения верили в то, что теракт осуществили именно Коновалов и Ковалев.

Но следует признать и тот факт, что это громкое дело, как ни странно, усилило в белорусском обществе позиции сторонников отмены смертной казни.

Белорусские власти, оправдывая сохранение смертной казни, любят ссылаться на результаты референдума 1996 года, когда за это высказались более 80% населения. Оппоненты отмечают: во-первых, есть вопросы к проведению самого референдума; во-вторых, с тех пор настроения в обществе значительно сдвинулись в сторону гуманизма. Так, согласно опросу НИСЭПИ, проведенному в июне 2009 года, против отмены смертной казни высказались 48,4% респондентов, за отмену — 41,7%. Это уже вполне сопоставимые доли населения.

Правозащитник Елена Тонкачева отмечает, что вопрос введения моратория на смертную казнь и ее последующей отмены обсуждается в обществе на протяжении всего периода независимости Беларуси. «К сожалению, до сегодняшнего дня открытых и последовательных сторонников ее отмены в системе государственной власти и управления мы не знаем и не видим. Всегда во всем мире отмене смертной казни предшествовали достаточно очевидные действия по формированию общественного мнения о необходимости гуманизации системы юстиции. Но без четкой политической воли институт смертной казни никогда еще не отменялся», — сказал Тонкачева в интервью БелаПАН.

По ее мнению, именно в государственной системе должны появиться «люди, которые являются последовательными сторонниками отмены смертной казни и которые должны относиться к этому вопросу как к политическому». Тонкачева напомнила, что со стороны международного сообщества вопрос о моратории поднимается все эти годы, но пока безрезультатно. «Говорить о том, что мы стоим на пороге отмены смертной казни, пока преждевременно. Я не вижу достаточных предпосылок, и в частности — в поведении представителей органов госвласти», — отметила правозащитница.

Она полагает, что «дело Ковалева и Коновалова» усилило интерес соотечественников к проблеме смертной казни, но пока этого внимания явно недостаточно, чтобы общество начало требовать от власти отмены самого столь крайнего вида наказания.

Добавим: как отмечают независимые аналитики, у критически мыслящих слоев белорусского общества сегодня нет ни достаточных медийных возможностей для высказывания своего мнения, ни рычагов воздействия на властную пирамиду.

Политолог и юрист Юрий Чаусов не исключает, что столь быстрый расстрел двух фигурантов дела о взрыве в метро связан с тем, что жалоба Ковалева принята к рассмотрению Комитетом ООН по правам человека. Ведь белорусские власти могли оказаться в сложной и щепетильной ситуации: «Одно дело — привести приговор в исполнение до рассмотрения жалобы. И совсем другое — сделать это, если бы комитет усмотрел в данном деле нарушение права на справедливый суд и постановил бы своим решением, что Ковалев является жертвой нарушения прав человека. В таком случае белорусский режим оказался бы в значительно более сложной ситуации».

При этом собеседник Naviny.by не исключил, что ооновский комитет может прийти именно к такому решению, хотя теперь «это уже произойдет постфактум». «А то, что Беларусь расстреливает людей до того, как их дело будет рассмотрено в комитете, - это известная проблема», — подчеркнул Чаусов.

Сегодня, кстати, обнародовано и косвенное подтверждение именно такой возможной реакции белорусских властей на решения комитета ООН. Даже по менее болезненной для официального Минска жалобе – гомельчанина Петра Кузнецова – власти демонстрируют заведомое категорическое несогласие. Речь идет о событиях 7 мая 2009 года, когда гомельские оппозиционеры провели акцию памяти пропавшего экс-министра внутренних дел Юрия Захаренко у здания УВД Гомельского облисполкома. Милиция составила на оппозиционеров протоколы за нарушение порядка проведения массового мероприятия, а суд наказал их штрафами и арестом. Обжалование в вышестоящих инстанциях — областном и Верховном судах — было безрезультатным, и участник акции Петр Кузнецов обратился в Комитет ООН по правам человека, посчитав, что его право на свободу мирных собраний было нарушено. Так вот, сегодня стало известно, что правительство Беларуси направило в комитет ООН комментарий, в котором заявило: белорусские власти будут считать недействительным любое решение Комитета ООН по правам человека по этой жалобе.

Юрий Чаусов вообще сомневается, что ныне белорусскими властями в качестве реального шага рассматривается возможность отмены смертной казни, даже если начнется новый виток диалога с ЕС. В любом случае процесс отмены смертной казни белорусская сторона вновь будет растягивать и пытаться выгодно использовать для себя.

Напомним: в период оттепели в отношениях с Европой Минск обещал подступиться к этой проблеме и даже создал в Палате представителей рабочую группу по разработке предложений по введению моратория на смертную казнь. Но потом отношения с европейскими структурами резко ухудшились, и тема заглохла.

В случае нового потепления, прогнозирует Чаусов, «власти будут стараться продать Европе мораторий подороже — это значит, частями, как продавали России «Белтрансгаз». Например, сам процесс рассмотрения вопроса о введении моратория на юридическом уровне уже будет тем товаром, который белорусская сторона сочтет достаточным для продажи в Европу».

Несмотря на то, что, как отмечает аналитик, для ввода моратория на смертную казнь не нужно даже принимать официального решения на политическом уровне. «Это может сделать и Конституционный суд, объяснив тем, что такой вид наказания нарушает гарантированное конституцией право на жизнь, — полагает Чаусов. — Однако очевидно, что режим постарается извлечь из этого вопроса максимальную выгоду».