Спорт

Виктор Кульбаченко — он ушел на иные вершины…

Вместо реквиема по погибшему
белорусскому восходителю Виктору Кульбаченко

Так выглядел Виктор Кульбаченко после Эвереста. В помороженных руках — сертификат о совершенном восхождении. Фото из архива автора

Я, грешным делом, считал его неуязвимым. В каких только передрягах не бывал Кульбачик (так ласково называли Виктора Кульбаченко друзья-альпинисты), но то ли выручала наработанная годами интуиция, то ли невероятные работоспособность и жилистость, но выходил он из всех переделок что называется, малой кровью…

1994 год, Канченджанга, его первый восьмитысячник. Взойдя на вершину единственным из состава белорусско-российско-болгарской экспедиции, он, донельзя измотанный, сорвался на спуске и уже скользил по заснеженному склону в небытие, как на пути оказалась спасительная скальная расщелина. Отдышавшись, сумел найти свои следы и по ним, как на автопилоте, уже в темноте добрался до полузаметенной снегом палатки.

Канченджанга стоила Виктору потери фаланг на нескольких пальцах обмороженных рук. А на ее склонах навсегда погребенными остались трое товарищей по команде.

1998 год, Эверест. Легендарный еще с советских времен альпинист Владимир Шатаев приглашает Кульбаченко принять участие в узбекско-российской экспедиции. Редкий шанс было грех не использовать. Уже наверху, на склонах Горы, россияне, включая 60-летнего Шатаева, выбыли из борьбы, не выдержав испытания высотой, непогодой и… никудышной, как признавался потом Виктор, организацией восхождения. Он держался, хотя, признавался потом, насколько тяжело было морально. Узбекские восходители держались, что естественно, своим кругом, следовали собственному графику, который Кульбачика никак не устраивал — с такими темпами он попросту не успевал на уже оплаченный авиарейс домой. И он рискнул действовать автономно. Поднявшись в штурмовой лагерь, дважды оказывался в роли бомжа. Одну ночь пришлось ночевать в палатке индусов среди промерзших кислородных баллонов, в другую — напрашиваться к японцам, поскольку узбекские партнеры то запаздывали, то пробрасывали его за «самостийность». Жестокая, надо признать, воспитательная мера на высоте 8.200 метров…

На решающем подъеме чуть не сорвался, потянув пучок перепутанных, старых и новых, веревок, которые то ли не были закреплены, то ли просто провисли. Перед самой вершиной шел и крестился — только бы погода не переменилась, только бы не задуло. «Мать богов», как называют Эверест в Непале, оказалась благосклонной. Вот как описывал мне свои ощущения в тот момент Виктор: «Скажу честно, если на Канче (Канченджанга — предыдущий 8-тысячник Виктора — Ю.В.) у меня даже слезу пробило, то здесь как-то спокойнее все воспринималось. Потому что, наверное, истощен был до предела — и физически, и морально… В общем, высосал меня Эверест, как пылесос».

Он потерял в той экспедиции восемь килограммов веса, что при комплекции Виктора было чудовищно много. Что ж, такова была плата за возможность постоять выше всех на планете Земля. Так он стал первым белорусом, ступившим на Вершину вершин.

Виктор Кульбаченко Заслуженный мастер спорта Беларуси. Родился в 1962 году в Светлогорске, по профессии — врач. В 1998 году первым из белорусов взошел на Эверест. Совершил десятки восхождений на Кавказе, в горах Памиро-Алая, Тянь-Шаня, неоднократный призер и чемпион Беларуси по альпинизму и скалолазанию. В 1994 году поднялся на гималайский восьмитысячник Канченджангу. В 2006 году участвовал в российской экспедиции на Чогори, или К-2 (8611 м) в Каракоруме, но, не дойдя до вершины около 300 м, вынужден был отступить из-за гибели товарищей.

2006 год. Чогори, или К-2 — вторая по высоте вершина мира в горной стране Каракорум. Более мрачной репутации, чем у К-2, трудно припомнить — достаточно сказать, что на нее смогли взойти в десять раз меньше альпинистов, чем на Эверест. Согласно трагической статистике, гора забирает жизнь каждого четвертого, посягнувшего покорить ее.

Сюда Кульбаченко пригласили запомнившие его по Эвересту красноярцы. В состав экспедиции, которая проводилась под патронажем губернатора Кемеровской области России Амана Тулеева, вошли сильнейшие восходители Сибири, имевшие за плечами богатый опыт высотных восхождений, гималайских экспедиций. Например, у руководителя команды Юрия Утешева было в активе пять восьмитысячников, включая Эверест.

К-2 — это венец, высший пилотаж высотных восхождений; конечно, он согласился. Поначалу все шло, как планировали — оборудовали промежуточные и штурмовой лагеря, заносили повыше снаряжение и провиант, контролировали акклиматизацию и нагрузки. И вот когда все было готово к тому, ради чего приехали в эту тьмутаракань, погода безнадежно испортилась. «Сидение» затягивалось, на исходе были продукты. Большинство экспедиций свернулись и покинули склоны Чогори. Они назначили себе крайний срок — 13 августа. И — о чудо! — как раз накануне в непробиваемой облачности появилось окно.

Вышли ночью, благополучно миновали самые неприятные участки, и вот на высоте где-то 8.150, когда уже впору было вздохнуть с облегчением, сверху сорвалась снежная «доска». От этой многотонной массы льда и снега спрятаться и уклониться было невозможно… Когда Виктор и его напарник по связке сумели выбраться из снежной толщи, они поняли, что произошло непоправимое. В тот день погибли четверо их товарищей, тела которых найти так и не удалось. Вершина, до которой оставалось пару часов ходу, осталась недостижимой.

И снова судьба пощадила его. В одном из интервью Виктор делился: «В альпинизме я достиг практически всего, чего хотел, — три экспедиции, три высочайшие вершины мира. Во время двух моих экспедиций семь человек погибло. Может быть, это какие-то своеобразные «звонки» мне сверху, может, что-то еще... Все надо переосмыслить. Во всяком случае, завтра и послезавтра в горы я не пойду».

Однако уже нынешней весной, рассказал мне патриарх белорусского альпинизма Эдуард Бернардович Липень, не раз совершавший восхождения с Кульбаченко, Виктор снова появился в Беларуси полный планов. Вместе с минчанином Евгением Панкратиным они отправились в Гималаи — пока для небольшого трекинга в окрестностях Аннапурны. Но сведущие люди утверждают, что это была разведка перед восхождением будущего года.

Его похоронили сегодня, 20 июня, в Жлобинском районе Гомельской области, на родине отца.

Никто не знает пока, как ушел из жизни сильнейший белорусский альпинист. Уехал на подводную ночную рыбалку, как это было десятки раз — и не вернулся. Спустя два дня его тело было обнаружено в одном из озер в окрестностях Дмитрова.

Вспоминаются легендарный Евгений Абалаков, десятки раз бывавший в горах на волоске от гибели и умерший в московской квартире от отравления бытовым газом (по официальной версии), и не менее легендарный «Бэл», Владимир Балыбердин, спасший своей стойкостью первую советскую экспедицию на Эверест и погибший в нелепой автокатастрофе в Питере…

Последние годы 45-летний Виктор Кульбаченко жил вместе с женой Лидией и дочерью Ульяной в подмосковном Зеленограде. Врач по образованию, он стал профессионалом промышленного альпинизма — во-первых, это было сродни любимому занятию, во-вторых, высотная работа хорошо оплачивалась и позволяла не только содержать семью, но и откладывать средства на будущие экспедиции.

Как говорил Виктор после прошлогодних драматических событий на К-2, «есть у меня, должно быть, ангел-хранитель». Он вспоминал, как лежал под снежной толщей, «чувствовал, как тяжесть снега надо мной растет и растет, и тихо думал о том, что если еще чуть-чуть — встать я уже не смогу. Но, слава Богу, смог выбраться…».
Спустя год ангел-хранитель, наверное, где-то замешкался.