Мнение

Максим Жбанков. КУЛЬТ-ТУРЫ. Нет сцены для Буратино

Максим Жбанков. Культуролог, киноаналитик, журналист. Преподаватель «Белорусского Коллегиума». Неизменный ведущий «Киноклуба» в кинотеатре «Победа». В 2005-06 годах — заведующий отделом культуры «Белорусской деловой газеты». Автор многочисленных публикаций по вопросам современной культуры в журналах «Мастацтва», «Фрагмэнты», «pARTisan», на сайте «Наше мнение».

Прелесть отечественного шоу-биза — в его предельной демократичности и детской непосредственности. Только включишь телевизор — пилоты поют в салоне своего лайнера. Или работницы кондитерской фабрики пляшут, распевая «Эй, моряк, ты слишком долго плавал!» С утра пораньше в караоке-шоу случайный тощий хлопчик жалостно тянет «Беловежскую пущу» под бодрые крики ведущей: «Отлично! Красиво и патриотично!» В ночных программах ласково воркуют с гостями в стиле «Скажите, как вам удается быть такой замечательной?». Все всех любят. Все со всеми согласны. Какой ужас!

Нет, автор не жаждет крови ви-джеев «Первого музыкального», не призывает сжигать диски Руслана Алехно или двинуться крестовым походом на Театр эстрады. Бог с ними! Кто-то, наверное, и от этого получает свой скромный кайф. Речь о другом: родная поп-кухня принципиально не способна готовить острые блюда. И выглядит перманентным пионерским слетом мальчиков в облегающих кожанках на голое тело и девочек в мини и ботфортах.

В нормальном шоу-бизе продюсеры ищут непричесанных героев, бьются за новичков, пробуют новый звук. В нашем все наоборот. Здесь невозможна нервная провинциалка Земфира, взорвавшаяся некогда поп-мир обоймой исповедальных рок-зонгов. Невозможен ночной денди Брайан Ферри. И уж тем более — «Sex Pistols», разбойный арт-проект хитроумного Малькольма Макларена. У нас артист должен быть красивым, петь гладко, сидеть тихо. Пообещал сгоряча продюсер местного MTV приз за публично оголенные перси — так все поп-дивы переполошились: срам какой, как можно, мы не такие!

Три источника и три составных части родного застенчивого поп-формата — армейский хор, дворовые гитарные страдания да буйное деревенское диско. Взамен рыночной конкуренции — глухая оборона: пенсионера Франсиса Гойя мы еще потерпим, изрядно потрепанных «Bad Boys Blue» вынесем. А вот вражин из всяких там «Linkin’ Park» — никогда! По осени неосторожно пообещали визит «Tokio Hotel». Как же, размечтались… Зато Дима Колдун научился красить глаза — тоже результат.

Отсутствие возмутителей спокойствия приятно для начальственного глаза как хорошо подстриженный английский газон. И в то же время абсолютно губительно для живой культуры. Ее, как известно, двигают вперед не каноны, а как раз отклонения от нормы. Те самые, которые в перспективе дают новый стиль.

Грамотный культур-менеджер сознательно выращивает хулиганов и иконоборцев. Он работает на будущее. Наши же культурные элиты живут в вечном вчера. Это локальные монополисты, завоевавшие место под солнцем в процессе затяжного флирта с властью. И глупо ждать, что они станут растить себе конкурентов. Все как в старом анекдоте. Профессор на экзамене спрашивает: «Как называется брак, когда один мужчина живет с одной женщиной?» Студентка, потупившись, ответствует: «Монотонным».

Культур-индустрия, по сути, зеркалит политическую линию, воспроизводя образцово-показательную стабильность. Ее губит отсутствие свежей крови. Нет прироста поп-героев — злых, дерзких, нервных, живых. Идет парад заводных кукол, в котором нет места для мятежного Буратино. В центре такой сцены — пустое место, взаимозаменяемые статисты. Личности — беспокойный Змитер Войтюшкевич, этно-шаманы из «Троицы», прекрасно наивные «Дети детей» — живут по краям.

Система боится рисковать и не хочет проблем. Это значит, что белорусских Мика Джаггера, Курта Кобейна и Мэрилина Мэнсона — хулиганов, меланхоликов и черных клоунов — в артисты не возьмут. А если и возьмут, то всем миром примутся делать из них певцов, которым все равно, что исполнять: романсы, соул-хиты Чеслава Немена или хард-рок от «Deep Purple». Конформистский попс на госдотации обречен оставаться пустым набором погремушек для доверчивой толпы. Управляемой музыкой для управляемых людей.

«Так в чем проблема? — скажет сострадательный читатель. — Слушай белорусский рок!» Слушаю. Люблю. Но все равно мечтаю о другой поп-сцене — с реальной конкуренцией харизматичных героев, отсутствием тупого административного контроля, броскими хитами на родном языке, открытыми фестивалями и минимумом слепой клановой солидарности. Одна беда: о чем я тогда буду писать?