Политика

Ядерному оружию в Беларуси нет места?

В белорусско-российских взаимоотношениях неожиданно возникла новая тема. С легкой руки посла России Александра Сурикова весь мир сегодня говорит о возможности размещения в Беларуси российского ядерного оружия. Кроме сугубо политического аспекта этого вопроса, существует и вопрос технический. Как считает помощник госсекретаря Союзного государства России и Беларуси Иван Макушок, он легко разрешим.

«У белорусов в идеальном состоянии находится вся военная инфраструктура времен Варшавского договора, вплоть до пусковых установок ракет с ядерными боеголовками, которые были вывезены в Россию после развала СССР», — сказал Иван Макушок в интервью «Коммерсанту». Правой руке Пал Палыча Бородина, может, и виднее. Но «Белорусские новости» по вопросу «идеального состояния» необходимой инфраструктуры готовы поспорить с союзным чиновником.

В последние для СССР годы в Беларуси были три штаба частей ракетных войск специального назначения (РВСН): в Лиде, Пружанах и Мозыре. В радиусе нескольких десятков километров от этих мест на автомобильных шасси базировались ракетные установки «Тополь» с межконтинентальными баллистическими ракетами. Шасси для МБР типа «Тополь» производит Минский завод колесных тягачей. В народе их за большое количество колес называют «сороконожками».

Каждая из таких установок имела не меньше трех пусковых бетонных площадок (толщина бетона — 1,5 метра) с размерами сторон в несколько десятков метров. Пусковые площадки имели точно вымеренные координаты, что до создания спутниковой системы навигации «Глонасс» обеспечивало необходимую точность попадания. Можно было осуществлять запуск и с неподготовленных позиций, однако в этом случае подготовка ракеты к пуску занимала бы больше времени. В ходе учений огромные тягачи, в основном по ночам, периодически выдвигались на стартовые позиции.

Всего в Беларуси располагалась 81 пусковая площадка. По договору с США о сокращении вооружений все площадки подлежали уничтожению, на это выделялись средства. Но было уничтожено всего три площадки — из-за ухудшения отношений между Минском и Вашингтоном демонтажные работы приостановились. Современное состояние остальных площадок далеко от идеального, но все же их можно было бы использовать для пуска ракет — если бы современные технологии не позволяли обходиться без них.

А вот большинство баз для хранения ядерных зарядов сейчас — в запустении. Ядерные заряды к носителям хранились отдельно на специальных подвижных ракетно-технических базах (ПРТБ), и доступ к таким хранилищам имел очень ограниченный круг военных, непосредственно занятых обслуживанием этих зарядов. Перед использованием их в специальных контейнерах подвозили в места расположения носителей (на аэродромы, ракетные и артиллерийские базы).

По словам бывшего начальника штаба Белорусского военного округа, а затем — первого министра обороны Беларуси Павла Козловского, хранилища ядерного оружия размещались в окрестностях Лепеля, Щучина, Осиповичей, на аэродромах под Минском и Барановичами, где базировалась стратегическая авиация.

На месте воинской части под Лепелем, что в Витебской области, теперь расположен санаторий Министерства обороны Беларуси и военное лесничество.

Помещения, где когда-то стояла военная техника, теперь занимают небольшие предприятия по обработке древесины и ремонту автомашин. По сохранившемуся земляному валу, опоясывающему площадку размером с футбольное поле, и остаткам нескольких рядов заграждений можно определить месторасположение передвижной ракетно-технической батареи. Рядом находилось несколько огневых точек для охраны. ПРТБ на военных базах — традиционно самый охраняемый объект.

Многие располагавшиеся там строения теперь разрушены. В разговорах со мной местные жители удивлялись, когда я упоминал о хранившемся у них под боком ядерном оружии. В этом нет ничего странного: даже среди служивших здесь военных лишь единицы знали о том, что находится за мощным земляным валом.

На месте дислокации воинской части я обнаружил несколько десятков брошенных муляжей противотанковых мин, в которых вместо взрывчатки залит бетон. Радиоактивный фон — в норме.

Павел Козловский рассказал о своем первом после вступления в должность начальника штаба Белорусского военного округа посещении этой базы хранения ядерных зарядов. Само хранилище, по его словам, располагалось на территории воинской части в бетонном бункере под землей на глубине 1,5 метра, имело защитные системы, в том числе и ограду из колючей проволоки под током высокого напряжения. Охрану хранилища несли солдаты срочной службы этой части. В хранилище соблюдался определенный режим температуры и влажности. Заряды располагались на нескольких стеллажах: ракетные боеголовки — в одной стороне, артиллерийские — в другой.

 

«Словно молоденькие поросята в стойлах, — так описывает свои впечатления от первого посещения хранилища Павел Козловский. — Гладенькие, чистенькие, ровными рядами стояли ядерные боеголовки. В книгах часто описывают, что, если приложить к ядерному заряду руку, чувствуешь тепло от медленного распада плутония или урана. Приложил к гладкому боку руку и я. Тепла не почувствовал — холодная сталь очень прочного корпуса. Находясь в хранилище, чувствовал огромную мощь, скрытую в стальных «поросятах».

По словам Павла Козловского, в начале 1990-х годов подготовленная группа террористов наподобие чеченских могла бы при желании захватить одно из хранилищ ядерных боеприпасов в Беларуси. Вероятность внезапной атаки подготовленных террористов тогда всерьез не рассматривалась. Конечно же, в армии проводились учения по защите важных военных объектов от возможных диверсионных групп. Во время таких учений защищенность охраняемых объектов резко возрастала, а после — вновь ослабевала.

«Для Беларуси ядерное оружие — непозволительная роскошь, — считает Павел Козловский. — Даже хранение ядерного оружия — очень дорогостоящее дело. Ядерные боеприпасы требуют регулярных проверок и технического обслуживания. Своих специалистов по обслуживанию в Беларуси нет, и ни одна страна не пожелает оказать помощь в их подготовке. Придется регулярно приглашать специалистов из российских ядерных центров. Часто профилактические работы с боеприпасом можно провести только в условиях завода-изготовителя. Транспортировка ядерного боеприпаса на завод-изготовитель в Россию — это недешево. Ядерные боеприпасы имеют срок хранения, после которого их необходимо утилизировать. Для этого опять же придется обращаться к российским специалистам и возвращать боеприпасы на завод-изготовитель. Устаревают не только ядерные боеприпасы, но и сами места хранения. К началу 1990-х годов уже устарели и требовали замены системы охраны и сигнализации, кондиционирования, коммунальные системы складов. Замена всего этого поглотила бы огромные средства».

Ядерное оружие в виде оперативно-тактических, тактических ракет, артиллерийских снарядов и авиабомб досталось независимой Беларуси в 1991 году. После развала СССР все части РВСН остались в подчинении России, но из Беларуси были выведены только в 1996 году, когда в России были подготовлены необходимые условия для их размещения.

По мнению Павла Козловского, основная причина, по которой белорусские власти в начале 1990-х годов решили избавиться от ядерного оружия, — экономическая: небогатой Беларуси не по карману было содержать ядерное оружие.

фотографии на месте расположения
передвижной ракетно-технической батареи под Лепелем
были сделаны в зимний период.