Политика

Евросоюз грозит санкциями, Лукашенко — российским медведем

 

Европа может усилить санкции против белорусских властей. Во всяком случае, это следует из жесткой резолюции Европарламента, принятой 29 марта.

По сути, евродепутаты лишь усилили проект документа, отложенный две недели назад, когда были надежды, что Минск сделает шаги навстречу. На заседании 29 марта польский евродепутат Марек Мигальски попенял коллегам: нечего, мол, было отодвигать резолюцию, «последняя диктатура Европы» понимает лишь язык силы.

Призрачный пряник Брюсселя

Впрочем, параллельно в этот же день Брюссель для баланса показал Беларуси и пряник. Еврокомиссар Штефан Фюле презентовал новую программу «Европейский диалог для модернизации Беларуси».

По сведениям Naviny.by, эмиссар Брюсселя Гуннар Виганд во время февральского визита в Минск  пытался заинтересовать этим проектом белорусские власти. В ответ Европа получила дипломатическую войну, список невыездных из Беларуси диссидентов, демонстративно скорый расстрел обвиненных во взрыве в минском метро Коновалова и Ковалева.

Короче, официальный Минск от диалога для модернизации отказался в свойственной ему эпатажной манере. Не доехали до Брюсселя на презентацию и оппозиционные лидеры Анатолий Лебедько, Сергей Калякин, Александр Отрощенков: их сняли с поезда в Орше и в эти минуты судят.

Итак, власть новую инициативу ЕС игнорирует, оппозиция де-факто в ауте по причине репрессий, а общество спит. Получается, Европа делает лишь ритуальный жест?

«Это вопрос не ближайшего и даже не среднесрочного, а скорее отдаленного будущего», — сказал в комментарии для Naviny.by минский аналитик-международник Андрей Федоров. Вместе с тем, а что Евросоюзу остается делать? «Умыть руки, как Понтий Пилат? Это было бы не очень удобно. Да, ситуация крайне сложная, неблагоприятная, но если что-то делать, то — делать именно это», — размышляет наш собеседник.

По его мнению, если бы Европа не поддерживала демократические силы в Беларуси, то о возможности перемен здесь «вообще следовало бы забыть».

 

Европа продолжит бить по «кошелькам Лукашенко»?

Сама резолюция Европарламента белорусскому руководству не грозит ничем, кроме нового приступа отрицательных эмоций. Совет ЕС не обязан брать под козырек перед евродепутатами. Последние же всегда радикальнее брюссельских чиновников. Осторожная исполнительная власть во многих случаях смягчает, редуцирует порывы пассионарных европарламентариев.

Насколько готова Европа к экономической войне с белорусским режимом? Похоже, не очень. Заметьте: даже включив в черный список бизнесмена Юрия Чижа, именуемого кошельком Лукашенко, Совет ЕС сделал исключение для некоторых его компаний, в партнерах у которых — словенцы и латыши. То есть, лоббизм европейского бизнеса, который опасается убытков, налицо.

В общем, со стороны Европы «глобальных решений типа отказа от покупки нефтепродуктов, перевалки калия не будет», прогнозирует Андрей Федоров.

Другое дело, что выскочить из логики противостояния очень трудно как одной, так и другой стороне. Если Минск не уступит, Брюсселю придется хотя бы символически расширять то, что там называют ограничительными мерами.

Количество же имеет свойство перерастать в качество. Как бы ни старался Минск минимизировать экономические издержки от санкций, некий урон неизбежен. Даже имиджевый ущерб выливается в потери реальных денег.

«Чарка и шкварка» — барометр социума?

Другой вопрос, к чему приведет усиление экономического прессинга Европы. Ряд комментаторов не видят иного пути воздействия на режим в условиях, когда он подмял под себя все внутри страны. Оппоненты же доказывают: схема «кризис — гроздья народного гнева — режим падает — оппозиция въезжает на белом коне на Карла Маркса, 38», мягко говоря, уязвима во всех звеньях.

Достаточно взять во внимание состояние умов белорусов. Согласно свежему, мартовскому национальному опросу НИСЭПИ, общество во многом оправилось от прошлогоднего финансово-экономического шока. И отнюдь не рвется сбрасывать власть.

Экономическое самочувствие населения улучшилось, рейтинг Александра Лукашенко вырос до 34,5% (в сентябре прошлого года был исторический минимум — 20,5%). Соответственно, снизился протестный потенциал. Только 10,6% поддерживают идею бойкота парламентских выборов (и та часть оппозиции, что подняла на щит стратегию бойкота как путь к свержению режима, снова рискует попасть пальцем в небо).

Да, и еще один важный момент: среди белорусов снова усилились пророссийские настроения. Если в сентябре 2011 года между теми, кто на гипотетическом референдуме был готов выбрать объединение с Россией, и теми, кто проголосовал бы за вступление в ЕС, практически наблюдался паритет (41,5% vs. 42%), то сегодня качели пошли в восточном направлении: 47% vs. 37,3%

Эти цифры могут усилить среди европейских полисимейкеров опасения, что серьезные экономические санкции лишь ухудшат ситуацию внутренних оппонентов режима, обозлят народ против Запада (за пропагандой здесь не заржавеет), а в конечном итоге ускорят вползание Беларуси в капкан евразийской интеграции Путина.

Пастушок и волки

Белорусские власти всячески стараются усилить эти опасения и расколоть Европу на этой почве тоже. Но может получиться по принципу «назло маме уши отморожу».

К слову, в Европе, как отметил в комментарии для Naviny.by аналитик Белорусского института стратегических исследований Денис Мельянцов, наблюдается некий «ренессанс идеи, что белорусский вопрос надо решать через Москву».

Один из ярких выразителей такой позиции — генсек Совета Европы Турбьорн Ягланд. Он убежден, что в решении вопроса о демократизации Беларуси политикам Старого Света следует «стремиться к совместной международной стратегии, включая участие России в совместных усилиях».

А варшавский аналитик Войцех Бородич-Смолиньски в недавней статье и вовсе предложил Евросоюзу смириться с тем, что Россия поглотит синеокую республику. Он предлагает взять за данность мысль, что «демократические перемены в этой стране невозможны без глубоких политических и демократических перемен в России».

Подобный подход прозвучал и в словах польского же евродепутата Яцека Протасевича, выступившего за сворачивание дипломатических отношений с Минском до уровня консульских, как было во времена БССР.

По мнению Мельянцова, такие высказывания могут говорить о «фрустрации польских политиков» после поражений в белорусском вопросе, в решение которого иные из них вложили немало политического капитала.

Добавлю: не исключено, что подобные высказывания носят и провокативный характер. Чтобы заострить опасность исчезновения независимой страны на карте Старого Света. Но кто знает, не станет ли такой подход (грубо говоря, пусть пропадает Беларусь в кремлевской пасти, коль такая непутевая) доминирующим среди европейских полисимейкеров? Аналитик Андрей Федоров не исключает усиления подобного настроя по мере того, как будет усугубляться ощущение тупика, безвыходности в отношениях между Минском и ЕС.

И вот тогда белорусское начальство переиграет само себя. Ведь отношения с Москвой могут легко качнуться в сторону конфронтации, как бывало уже не раз. И кто тогда поможет? Официальный Минск, по мнению Федорова, может оказаться в ситуации пастушка из сказки, тщетно вопящего «волки! волки!».

Самое печальное, что речь идет об угрозах не только нынешнему режиму, но и Беларуси в целом.