Общество

Дело Дашкевича — Лобова. Политическое хулиганство с двумя неизвестными

Уголовное дело по обвинению лидера международной общественной организации «Молодой фронт» (Чехия) Дмитрия Дашкевича и активиста Эдуарда Лобова, слушание которого началось 22 марта в суде Московского района Минска, стоит особняком от «дела 19 декабря». Но политика в зале судебного заседания все же присутствует…

Дело не только в личностях подсудимых, резко негативно относящихся к существующему в Беларуси режиму, и даже не в интересе к процессу, проявленному со стороны представителей зарубежных дипмиссий и правозащитников. Помните строку из басни дедушки Крылова — «У сильного всегда бессильный виноват»?


«Дай закурить», а в ответ — кулаком

Таких процессов в стране — многие тысячи, статья 339 УК РБ («Хулиганство») — одна из самых популярных и «любимых» в белорусском обществе. Она активно применяется и с позиций Кодекса об административных правонарушениях — в случаях, когда присутствует банальный мордобой. Вот только грамотно развести противников по углам не всегда удается. В делах адмистративных судьи зачастую принимают мудрое решение, наказывая всех участников потасовки. В уголовных же многое зависит от того, какими глазами зафиксировали конфликт наши стражи порядка. Что особенно примечательно в хулиганских делах, так это самый частый повод распускать руки. Обычно для этого нужно лишь попросить закурить.

В деле Дашкевича — Лобова для прибывших на место преступления милиционеров сразу все стало понятно. Один из семи свидетелей (всего в задержании драчунов участвовало пять человек в погонах), командир взвода полка милиции специального назначения Юрий Милинец в показаниях в суде довольно пространно рассказывал о событиях 18 декабря во дворе дома № 24 по улице Янки Брыля, где все и произошло. Однако в рапорте офицера милиции четко обозначалось, что Дашкевич и Лобов являются зачинщиками конфликта, а некто Константин Савицкий и Олег Малышев имеют полное право называться потерпевшими. Очевидно, что сей рапорт дал толчок для начала следственных действий, отправки активистов «Молодого фронта» в ИВС и появления соответствующего сообщения пресс-службы ГУВД Мингорисполкома о том, что...

«…во дворе жилого дома по ул. Я.Брыля трое хулиганов избивают двух парней, в 16.25 по телефону «102» сообщил очевидец драки. Прибывшие на место происшествия сотрудники полка милиции специального назначения пресекли потасовку и тем самым спасли двух молодых людей от трех хулиганов, среди которых оказался Д.Дашкевич.

Все участники конфликта были незамедлительно доставлены в Московское РУВД г.Минска. Один из потерпевших серьезно пострадал от хулиганов и получил множественные телесные повреждения, посему ему понадобилась помощь медицинских работников — для этого он был доставлен в 9-ю городскую клиническую больницу. В ходе дальнейшего разбирательства было установлено, что Дашкевич Д.В. с двумя своими приятелями (Лобов Эдуард и Лазарь Денис), по указанному адресу из хулиганских побуждений беспричинно и умышленно, кулаками и металлическим гвоздодером избили двух граждан. По данному факту в отношении Дашкевича, Лобова и Лазаря СО ПР Московского РУВД г.Минска возбуждено уголовное дело по ч.3 ст.339 УК РБ (Хулиганство). В 16.30 подозреваемые были задержаны в порядке ст.108 УПК РБ и доставлены в ИВС ГУВД Мингорисполкома».

Правда, что собой представляют пострадавшие от рук молодофронтовцев, остается тайной за печатью судьи Елены Шилько. Оказывается, Савицкий и Малышев накануне начала процесса обратились с ходатайством применить к ним меры безопасности, ибо они опасаются расправы со стороны родственников и соратников подсудимых. 21 марта судья своим постановлением их просьбу удовлетворила. Оба в ходе судебного заседания прячутся в комнате за спиной судьи, а их показания попадают в зал через приоткрытую дверь.

Были ли предпосылки для таких мер безопасности, Елена Шилько не сообщала. Из потерпевших только Савицкий утверждал, что якобы в районе проспекта Пушкина, где он якобы живет, были расклеены листовки с призывами «плюнуть ему в лицо за лжесвидетельствование». Малышеву, проживающему якобы в поселке Лесном Минского района, похоже, такие угрозы не встречались, на этот счет он молчал. Но именно такая засекреченность потерпевших и наводит на мысль, что в банальном деле о хулиганстве есть второе дно.

С подсудимыми все понятно. Вся их жизнь с биографическими подробностями — на поверхности. А эти-то, из каких будут?


Версия потерпевших

Из показаний Малышева и Савицкого следует, что они — давние друзья. Оба имеют среднее образование, за тридцать прожитых лет нигде и никогда не работали, трудовых книжек не имеют. Мобильных телефонов в момент драки у них не было, один — «дома забыл», второй — отродясь не имел.

Каким образом Малышев оказался в Минске, знает только он. «Материализовался» сразу на проспекте Дзержинского в районе гипермаркета «Простор». Там взял такси и поехал в сторону центра. Денег у него при себе было только семь тысяч, а потому таксист его высадил в районе улицы Пономаренко, где он ходил по дворам и искал дорогу к остановке троллейбуса: мол, город знаю плохо. Во дворе домов по улице Янки Брыля Олег встретил друга Костю. Тот на десять минут забегал к своим друзьям, но их адрес потерпевший наотрез отказался называть. Затем они встретили незнакомых троих парней, спросили у них дорогу, а Савицкий попросил закурить — и получил в ответ кулаком от Дмитрия Дашкевича. Так, по их словам, все и началось. Причем они сами никого не били, только защищались.


Версия молодофронтовцев

Очевидно, что парни готовились принять участие в акции оппозиции, назначенной на 19 декабря. У Дашкевича за спиной в рюкзаке были ноутбук, спальник, флаги и прочая оппозиционная атрибутика, в сумке Лобова находился гвоздодер, сыгравший в этом триллере не последнюю роль в смысле инкриминирования ч. 3 ст. 339 УК РБ, предусматривающий наказание в виде лишения свободы на срок от трех до десяти лет. На вопросы, откуда и куда они перемещались, подсудимые промолчали. Третьим был активист «Молодого фронта» Денис Лазарь, но позже с него сняли все обвинения. По сути, в этом деле он — единственный свидетель защиты.

По словам подсудимых, за ними следили и поэтому они пытались оторваться от «хвоста» — кружили по городу. Так и оказались во дворах домов на улице Янки Брыля. А дальше — с точностью до наоборот версия потерпевших. Дорогу у них спросили, закурить попросили, но первыми напали на Дашкевича и Лобова именно Малышев и Савицкий. Тогда-то бывший десантник Эдуард Лобов вытащил из сумки гвоздодер. По его словам, чтобы оказать психологическое воздействие и отпугнуть нападавших. Те же не испугались, проявили сноровку и, получается, одержали верх в этой потасовке.

У Савицкого оказалась рассечена бровь, по выводам следствия, удар был нанесен гвоздодером, который в данном случае гособвинитель назвал «предметом, используемым в качестве оружия для причинения телесных повреждений». Однако телесные повреждения, полученные потерпевшим, не повлияли даже на кратковременное расстройство его здоровья.


Белые пятна дела

После оперативного прибытия на место происшествия наряда спецназа в дальнейшем события развивались не менее, скажем так, интересно. Адвокаты молодофронтовцев Марьяна Семешко и Елена Овсянникова обратили внимание на «подкованность» потерпевших в плане участия в судебном заседании. Создалось впечатление, что у Малышева и Савицкого есть богатый опыт. Показания они давали четко и уверенно, на каверзные вопросы защитниц быстро находили ответы, да и в своих речах использовали такие обороты, которыми, как правило, пользуются «жители» одного из объектов по улице Героев 120-й дивизии, где базируется полк милиции специального назначения. Один из потерпевших, например, заявил в суде, что во время драки он «действовал с целью пресечения хулиганских действий со стороны нападавших».

К месту заметить, к Савицкому в Московском РУВД, когда еще не было понятно, кто кого и за что, отнеслись весьма доброжелательно. Ему вызвали «скорую» и без милицейского сопровождения отправили в 9-ю клиническую больницу на обследование. Хотя на этот счет есть инструкции, суть которых — установление личности каждого задержанного. А вдруг его разыскивает Интерпол?

Протоколы допросов потерпевших идентичны вплоть до грамматических ошибок, словно под копирку написаны. И на это тоже адвокаты обращали внимание. Как и на то, что с самого начала Малышева и Савицкого милиционеры засекретили. В их заявлениях не были указаны ни домашние адреса, ни телефоны для связи. Абсолютно непонятно, куда следователь и суд направлял им повестки.

Отметим также, что во второй день судебного процесса, 23 марта, после рассмотрения материалов дела защита выступила с ходатайством исследовать потерпевших: привлекались ли они ранее к суду, зарегистрированы ли на их имена мобильные телефоны в какой-либо сети и вызывали ли с этих телефонов милицию в день задержания фигурантов дела. Защита также предложила суду выяснить, не сами ли потерпевшие спровоцировали драку, а потом вызвали милицию.

Защита также ходатайствовала о проведении генотипической экспертизы. Так как на месте драки были обнаружены следы крови (первой группы, резус положительный), адвокаты просили выяснить, кому принадлежит кровь. Защита утверждает, что у Лобова была разбита губа, в то время как из материалов дела следует, что у пострадавшего Савицкого после драки была лишь гематома.

Оба этих ходатайства судья отклонила.

Прокурор посчитал вину Дашкевича и Лобова доказанной и попросил судью назначать им наказание в виде лишения свободы. Для Дашкевича обвинение просит 3 года колонии общего режима, для Лобова — пять лет колонии усиленного режима.

Приговор будет вынесен 24 марта.

Вопросов в этом деле много, но, пожалуй, только один человек не стремился искать на них ответы. В ходе предварительного следствия Дмитрий Дашкевич отказался давать показания. В суде он пояснил: «А зачем? Мне нужно готовиться сидеть».