Петр Котельников. ПАМЯТЬ. Детство, опаленное войной

 

Петр Павлович Котельников. Единственный оставшийся сейчас в живых в Беларуси защитник Брестской крепости. Родился в 1929 году в селе Долгово Земетчинского района Пензенской области. В раннем детстве остался сиротой, учился и воспитывался в детдоме, откуда пришел воспитанником в музыкантский взвод 44-го стрелкового полка. В 1946 году вступил в комсомол. С 1950 года связал свою жизнь с Вооруженными Силами СССР. В 1956-м вступил в ряды КПСС. Выполнял интернациональный долг в Эфиопии (1977-79 годы). С 1981 по 2005 год работал инженером ПЦН и электромонтером в Московском отделе охраны Бреста. С 2005-го находится на заслуженном отдыхе. Ныне — пенсионер, полковник в отставке, член батальона «Белорусские орлята» и член Брестского городского комитета ветеранов ВОВ. Стал прототипом главного героя фильма «Брестская крепость» Саши Аксенова. За участие в обороне Брестской крепости награжден орденом Отечественной войны II степени, за выполнение интернационального долга — орденом Красной Звезды. Также имеет второй орден Отечественной войны II степени, орден «Великая Победа», 18 юбилейных медалей.

Война началась, когда я был 12-летним воспитанником музыкантского взвода 44-го стрелкового полка. Его перевели в Брестскую крепость буквально за три месяца до войны, в марте 1941 года. А сам я туда попал, окончив пятый класс общеобразовательной школы, — в мае.

Наша казарма находилась в северо-западной части кольцевой казармы Центрального острова, жили мы на втором этаже. Первые же снаряды попали именно в нашу и соседнюю казармы. У нас был пробит потолок, обвалилась часть стены. Увидев первых раненых и убитых, мы поняли: никакие это не учения, началась война…

Мы, воспитанники полка, вместе с бойцами должны были прибыть в пункт сбора в районе Северных ворот. Но из-за бомбежки так туда и не попали. Во время перебежки меня ранило в голову, очнулся я уже в соседней казарме с перевязанной головой. Кружилась голова, вокруг гремели взрывы. Это было 10-11 часов утра.

Очнувшись, я начал сразу же помогать бойцам: подносил патроны, заряжал винтовки. Это ведь сейчас к автомату можно целый магазин с 30 патронами подсоединить, а тогда у нас были винтовки с обоймой всего в пять патронов.

К концу первого дня войны я вместе с другими мальчишками-воспитанниками оказался в подвале казармы соседнего 333-го стрелкового полка, там и пробыл до последних чисел июня. Мы оказывали помощь раненым, добывали боеприпасы, продукты, воду. За патронами и гранатами отправлялись в соседнюю казарму, где еще оставались ящики с боеприпасами, обыскивали эти ящики, набирали в противогазные сумки патроны и гранаты — и доставляли нашим бойцами в подвал.

Тяжелее было с продуктами питания и водой. Особенно с водой. Ведь и 22 июня, и в последующие дни стояла страшная жара, в крепости рвались бомбы, снаряды, дышать было очень трудно, хотелось пить, а воды не было. И вот мы через западное крыло пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно. Это можно было сделать только в темное время суток, потому что днем фашисты обстреливали все пространство до реки. Ночью тоже пускали осветительные ракеты и, обнаружив, стреляли на поражение, но между вспышками можно было перемещаться. Защитников крепости пытались взять на измор…

Конечно, было трудно, было страшно. Но я думал, что тогда в таких же условиях находились и многие другие советские люди, в том числе мальчишки, и это придавало сил. Когда находишься в такой сложной обстановке, проявляется сплоченность между людьми. Она-то и помогла нам выстоять там, в крепости, и вообще выстоять всю эту страшную войну. Да и воспитывались мы в таком духе, что должны все это преодолеть и пережить. И пережили. И войну, и все, что было после.

…В крепости мы находились до последних чисел июня. А потом по приказу командования группа бойцов, и воспитанники вместе с ними, пошла на прорыв через Центральные трехарочные ворота. Прорыв оказался неудачным — группа была расстреляна, силы были слишком неравны. Тех, кто выжил, взяли в плен и отправили в лагерь для военнопленных в район Бяла-Подляска. Там мы пробыли 10-12 дней. Жили под открытым небом. Кормили нас раз в сутки небольшими порциями консервов, и то не всем хватало. Люди погибали от ран и голода. Жили мы с одной мыслью — бежать, а потому пытались прибиться к группам пленных, которых ежедневно выводили на работы. Но нас не пропускали — им нужны были взрослые, физически сильные люди. Но однажды вместе с особенно большой группой людей нам все же удалось выйти за ворота. Рассчитывали сбежать возле ближайшего по пути населенного пункта, однако нас привели сразу в Брест и заперли там в тюрьме.

Там мы провели четверо суток. Слава богу, к ограде приходили местные жители, которые искали родных, они приносили с собой одежду и еду. Через несколько дней во время осмотра тюрьмы нами заинтересовалось немецкое командование. Спросили, как мы туда попали, а мы возьми и скажи, что случайно — мол, носили хлеб и воду из одного населенного пункта. Нам поверили, немецкий офицер показал рукой на выход. Так мы сумели выйти на свободу.

После этого решили пробираться проселочными дорогами к линии фронта. Когда это не удалось, осели в одном из сел на оккупированной территории, работали по хозяйству, поддерживали связь с партизанами.

В 1944 году — после освобождения Беларуси — я хотел вернуться в полк воспитанником. Но армии было не до нас, а на срочную службу не взяли из-за возраста. Я уехал на Урал, там окончил школу ФЗО, работал токарем на танковом заводе. Там я и встретил День Победы — трогательный, радостный. Но потом все же стал военным — служил солдатом, сержантом, офицером. 30 лет отдал армии…

С Вооруженными Силами связана вся моя сознательная жизнь. Еще когда я находился в детском доме, к нам приходили бывшие бойцы гражданской войны, рассказывали про свою службу, войну, подвиги. И я мечтал быть красноармейцем, отважным бойцом. И когда мне представилась возможность стать воспитанником полка, я был счастлив! С удовольствием и гордостью носил орден воспитанника полка — равно как и потом форму рядового бойца, сержанта, офицера.

Можно сказать, начал свою службу и закончил ее на войне. Будучи офицером, в конце 70-х годов выполнял интернациональный долг в Африке, когда шла война между правительственными войсками Эфиопии и государством Сомали.

А сейчас моя главная задача — рассказывать людям, особенно подрастающему поколению, о Великой Отечественной войне. Мы, ветераны, стараемся привить молодежи преданность своему народу, готовность защищать свою Родину и делать все возможное, чтобы в будущем не было войны.

Мне часто приходится выступать перед школьниками, студенческой молодежью. И когда я задаю вопрос, как бы они себя повели в той ситуации, в которой оказались мы, они подумают-подумают и говорят, что было бы, наверное, трудно, но они поступили бы так же — сражались бы за Родину. Так что, как мне кажется, если им придется взять оружие в руки, они смогут с честью выполнить свой долг.

Наша молодежь должна помнить, кто и какой ценой защищал и Брестскую крепость, и Ленинград, и Сталинград, и Москву, и Одессу. Хотелось бы, чтобы молодые люди знали в лицо наших немногих оставшихся ветеранов и не забывали их. Они должны уважать традиции своего народа и учиться у героев Великой Отечественной войны беспредельной любви к своему отечеству.

А участникам войны, в том числе защитникам Брестской крепости, я желаю долгих лет жизни и крепчайшего здоровья.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения».