Ярослав Романчук. СТРУКТУРНЫЙ КРИЗИС. Как его преодолеть?

 

Ярослав Романчук. Руководитель Научного исследовательского центра Мизеса. Автор/соавтор восьми книг, свыше 1200 публикаций на экономическую тему. Лауреат премий Atlas Economic Research Foundation (2006, 2007), награды Свободы ISIL (2003 г). Автор разработанных демсилами Концепции интеграции Беларуси в ЕС, партнерства Беларуси и России, концепции бюджетной и налоговой политики Беларуси, Антикризисной программы для Беларуси, руководитель рабочих групп по разработке Национальной платформы бизнеса, Концепции молодежной политики. С апреля 2000 года по сентябрь 2011-го — заместитель председателя Объединенной гражданской партии. Кандидат в президенты Беларуси на выборах 2010 года.

Бывает радость со слезами на глазах. Вроде бы праздник на дворе, а на душе кошки скребут. Празднования Рождества и Нового года проходят в тревоге. Черные мысли роятся на подсознании. Их не удается ни замолить в храмах, ни залить алкоголем.

Вроде бы всё хорошо: тепло, чисто, светло и магазины полны товарами. Вроде бы заводы работают, банки кредитуют, университеты учат, а больницы лечат. Жизнь идет своим чередом. Кто-то богатеет, кто-то беднеет, кому-то везет, кому-то нет – обычный уклад жизни. Всё так, но на горизонте маячит опасный структурный кризис. В 2013 году он дойдёт до многих домов в Беларуси, России, США и ЕС.

Беларусь – в мировом тренде

В Беларуси атмосферу стабильности поддержал курс белорусского рубля. 8570 за 1 американский доллар – это всего на 2,6% больше, чем в начале 2012 года. При ставках по рублевым депозитам за 40% миллионы белорусов подняли бокалы за здоровье Нацбанка. Уверенность в правильности выбранного пути должна была укрепить новость о повышении минимальной месячной зарплаты до 1395 тыс. (и часовой – до 8340). Это, к слову, в 10 раз меньше минимальной почасовой оплаты в США.

Россияне довольны по-своему. Цены на нефть и газ устойчиво высокие. Значит, всё в порядке с бюджетом и стабильностью российского рубля. Растут пенсии и зарплата. Приток импорта товаров после вступления в ВТО сдерживает рост цен и расширяет выбор. Про диверсификацию экономики говорят, но большого желания ее делать нет. К коррупции все привыкли, как к назойливой мухе или плохому соседу.

Американцев порадовали бюджетные договоренности. Страна отошла от финансового обрыва, а Б. Обама убедил Конгресс повысить налоги на богатых. Особой симпатии к ним не испытывает треть американцев, которые получают более двух видов социальной помощи от государства. Еще больше радости от наказания богатых испытывают 47,7 млн. американцев (14,9% всего населения). Именно столько людей получают продовольственные карточки.

Европейцы тоже утешают себя небольшими успехами. Зона евро не развалилась. Денег на выплату пособий по безработице для почти 26 миллионов трудоспособных европейцев в ЕС-27 пока хватает. Европейский центральный банк не жалеет живота своего и, смотря в хвост Федеральной резервной системе США, вбрасывает в экономику «тонны» свеженапечатанных евро.

Распорядители чужого этих стран объединены в едином порыве любой ценой спасти коммерческие структуры, которые too-important-to-fail, слишком важные, чтобы обанкротиться. У каждого государства свой список таких «стратегических» объектов и приоритетов. Распорядители чужого (политики и чиновники) едины в поддержке большого бизнеса. В одних странах этот бизнес государственный, в других – частный. Рука руку моет. И всё это творится под прикрытием заботы о народе. Нет принципиальной разницы между следующими кейсами: белорусские власти за счет денег налогоплательщиков выручают Беларусбанк, ОАО «Горизонт» или ОАО «Интеграл»; российские власти тратят миллиарды долларов на АвтоВАЗ, ВТБ Банк или РЖД; американская администрация президента национализирует General Motors, Fannie Mae and Freddie Mac или европейские политики и чиновники вливают сотни миллиардов евро в ING, Fiat, Dexia или Royal Bank of Scotland.

Что такое структурный кризис

Беларуси, России, США и ЕС с огромным трудом даются структурные реформы. Слишком долго они работали в старом режиме. Заводы и фабрики обросли номенклатурными связями. Банки, страховые организации и разного рода фонды прочно встроились в бюджетные потоки. Из-за дешевизны кредита мировая экономика слишком долго производила в непомерно больших количествах товары по завышенным ценам. Вот и случился запор. По научному такое состояние называется структурным кризисом. Это когда происходит разрыв между потребителями и производителями, финансовым и реальным секторами, кредиторами и заёмщиками, нанимателями и наёмными работниками. Это когда заводы и фабрики производят не те товары, не в том месте, не по тем ценам или не того качества. Это когда банки и финансовые организации предлагают всё новые, все более дешевые кредиты, не имея возможности взыскать старые. Это когда наниматели не могут сохранять прежний уровень занятости, а правительство не хочет улучшать условия для создания новых рабочих мест. Это когда университеты штампуют специалистов для несуществующего рынка труда. Иными словами, структурный кризис – это когда старое еще слишком сильно, чтобы сдаться и стать историей, а новое слишком слабо, чтобы пробить себе дорогу на рынок, тем более что распорядители чужого поддерживают старое и топят новое.

Структурные дисбалансы появляются, когда производители долго закупали слишком много оборудования. Благо кредиты были дешевыми. Сейчас большая его часть простаивает. Реального спроса на существенно большее предложение товаров нет. На новый уровень вышла региональная и международная конкуренция. Глобальным стал рынок капитала. А денежные печатные станки ФРС, ЕЦБ, Банка Англии, Японии еще глубже увязли в грехе фальшивомонетничества. Валютная экспансия богатых стран надувает фондовые, сырьевые и строительные пузыри по всему миру. Сначала запад научил развивающиеся страны привязывать свои валюты к доллару/евро, а сейчас эта привязка в условиях денежной экспансии гробит экспорт и денежные системы этих стран.

Сбились ценовые ориентиры. Исказились ценовые пропорции. Богатые и транснациональные компании умело оптимизируют налоговую нагрузку. Бедным дорогие юристы и финансисты не по карману. Дополнительные государственные поборы тяжелым бременем ложатся на плечи малого бизнеса. Быть предпринимателем становится всё тяжелее, быть чиновником – все выгоднее. Это еще одно опасное проявление структурного кризиса. В его тисках находится как Запад, так и Восток, как авторитарная Беларусь, так и европейская Испания.

Лекарства от чиновников хуже яда

Структурный кризис – это не мелкие шероховатости на рынке денег и товаров. Это не локальная проблемка в одном из секторов экономики. Все попытки распорядителей чужого ликвидировать структурный кризис огромным валом дешевых денег, списанием долгов и национализацией обречены. В последние пять лет десятки триллионов долларов было потрачено на ликвидацию структурного кризиса. Результат – ноль, даже минус ноль. Ситуация с долгами, неплатежами, неликвидами и пузырями только усугубилась. В этом признаются даже идеологи государственного интервенционизма в лице МВФ и Всемирного банка.

Рынки не стали устойчивее. Токсичных активов не стало меньше. Даже ясности и понимания того, где эти самые «ядовитые» активы находятся и как они отравляют здоровую экономику, не прибавилось. А всё потому, что распорядители чужого объективно не знают, где находятся зараженные места национальных экономик, не обладают информацией о здоровой структуре экономики будущего. Их инструменты интервенционизма создали нынешний структурный кризис. Они не могут быть одновременно лекарством и отравой.

А. Лукашенко, Б. Обама, В. Путин или А. Меркель, с точки зрения структурного кризиса, абсолютно одинаковы. Как политики и чиновники, они спасают старую структуру экономики в надежде, что она неким магическим способом трансформируется в новую. Они пытаются угадать движение рынков, сделать ставки на передовые технологии и предвосхитить желания потребителей на годы вперед. Не получится.

Ни они, ни финансисты, ни сами изобретатели не в состоянии сказать, какие технологии победят в будущем. Высокомерный элитизм распорядителей чужого идёт в паре с их лицемерием и цинизмом, с их бесконечными апелляциями к воле народа. Мол, мы знаем, как вам, обыкновенным, «сирым» людишкам помочь. Только не мешайте нам тратить ещё больше ваших денег.

Выйти из структурного кризиса можно только с опорой на малый бизнес в системе децентрализованного управления и частной собственности. Т. е. когда сами предприниматели (не путать с белорусским ИП) в рамках своих бюджетов, частных активов и индивидуальных бизнес планов будут принимать инвестиционные, производственные и торговые решения. Такая система называется капитализмом. К сожалению, её сегодня днем с огнем не сыщешь ни на Западе, ни тем более на постсоветском пространстве.

У людей заканчивается терпение

Люди терпеливо ждали, когда же у распорядителей чужого получится, но терпение их на исходе. Под воздействием официальной антикапиталистической пропаганды избиратели в ЕС, США, России и Беларуси не любят капитализм и боятся либерализма. Они-то думают, что все те безобразия, которые творятся в мире, и есть порождение этой идеологии и системы. До них пока не дошло, что истинные причины структурного кризиса – во всеохватывающем, глобальном интервенционизме, в надменности и оторванности от жизни политиков и чиновников, в их неуёмном желании жить за счет других.

Структурный кризис и импотенция распорядителей чужого вызывают всё больше недовольства. Оно перерастает в ярость. Тысячами горят автомобили во Франции. Сотни тысяч людей бастуют и беснуются в Испании. Миллионы греков в акциях протеста ломают и крушат, требуя восстановление исторической халявы. То ли еще будет. Последние данные Евробаромента (опрос жителей стран ЕС-27 в ноябре 2012) убеждают в этом.

В целом в ЕС-27 аж 72% европейцев считает текущую экономическую ситуацию в своих странах плохой. Ситуацию в европейской экономике считают плохой 75% жителей ЕС-27, в мировой экономике – 69%. Тренд на ухудшение продолжается с 2007 года. Только в шести странах из 27 более 50% считают состояние экономики хорошим (Швеция, Германия, Люксембург, Австрия, Финляндия, Дания). В девяти странах количество недовольных экономикой превышает 90%. Особо негативными оценками выделяются Греция, Испания, Румыния, Кипр, Италия, Ирландия и Болгария.

Европейцы обреченно, с большим пессимизмом смотрят в будущее. 40% считают, что ситуация в экономике их стран еще больше ухудшится, и только 17% ожидают улучшения. В отношении европейской экономики таких соответственно 39% и 16%. Уровень доверия к национальным правительствам близок к историческому минимуму. В целом в ЕС-27 в ноябре 2012 г. он составил 27%. Хуже было только осенью 2011-го (24%). За редким исключением скандинавских стран и Германии доверие к распорядителям чужого ниже плинтуса. Поскольку их фантазия в 2013 году вряд ли выйдет за рамки избитых инструментов интервенционизма, по-настоящему тяжелые времена для Европы, США и, соответственно, для России и Беларуси еще только начинаются.

Парадоксально, но в Европе, особенно в развивающейся её части, растёт спрос на сильную руку, на крепкий кулак. Демократия в паре с интервенционизмом породила Левиафана, а он, распоясавшись, родил структурный кризис.

Есть основания считать, что в России и Беларуси увеличится спрос на демократию и либеральную экономику. Экономики этих стран уже наелись ручного управления и государственных инвестиций. Нам очень дорого обходится «мудрость» вождей и слепая вера в них толпы.

В отличие от переломной концовки 1980-ых, сегодня в мире нет ярко выраженного образца и лидера в проведении структурных реформ. Социализм практически победил во всём мире. Где-то он демократический, где-то авторитарный. Люди добровольно или из-под палки отдают около половины произведенного и заработанного в руки распорядителей чужого. Это и есть социализм. Его крах неизбежен. На это указывают как экономические индикаторы, так и отношение людей. Если в Европе такой жуткий пессимизм, то можно себе представить настроения в менее устойчивых частях мира.

Шанс Беларуси, России, США и ЕС – в очередной либеральной революции. Главное, чтобы на пути к светлому идеалу либерального капитализма человечество не застряло на несколько десятилетий в зоне авторитаризма, конфликтного протекционизма и националистического изоляционизма. Такое тоже может быть, особенно если власти и оппозиция, социал-демократы и консерваторы, социалисты сформируют непробиваемый интервенционистский консенсус.

Мнения колумнистов могут не совпадать с мнением редакции. Приглашаем читателей обсуждать статьи на форуме, предлагать для участия в проекте новых авторов или собственные «Мнения». Читать полностью:https://naviny.by/rubrics/opinion/2012/12/26/ic_articles_410_180325/