Адвокат Абразей: если бы не признание Коновалова, у обвинения вообще бы ничего не было

В ходе судебных прений 15 ноября в Верховном суде Станислав Абразей, адвокат Владислава Ковалева, попросил суд оправдать его подзащитного по эпизоду взрыва в столичном метро 11 апреля 2011 года. Ковалев обвиняется в соучастии в теракте, напоминает БелаПАН.

Абразей также считает недоказанной вину подзащитного в недонесении о готовящихся или совершенных преступлениях.

Говоря об эпизоде взрыва в метро, Абразей попросил суд признать недействительными видеоматериалы из Минского метрополитена, выемка которых проходила 12 и 19 апреля, не принимать во внимание экспертизы ФСБ России по антропометрическим данным и монтажу видеоматериалов, поскольку они проводились на основании незаконно изъятых видеозаписей.

Стоит отметить, что в своем выступлении Абразей больше говорил о Коновалове, чем о Ковалеве. Доказывая невиновность главного обвиняемого, он автоматически пытался доказать невиновность своего подзащитного. Многие аргументы в выступлении Абразея были идентичны или пересекались с аргументами защитника Коновалова Дмитрия Лепретора.

В частности, Абразей обратил внимание на нарушения уголовно-процессуального законодательства во время проведения ряда следственных действий. Это, например, касается выемки видеоматериалов с камер видеонаблюдений, проведения допросов Коновалова и Ковалева
По словам Абразея, на экспертизу в ФСБ направлялись не первичные носители информации, которые должны были быть изъяты в метро, а диски со скопированной информацией. «Следствие должно было не копировать записи из метро, а изъять винчестер с информацией первоисточника», — сказал адвокат. Он поставил под сомнение показания свидетелей — представителей метрополитена — об обстоятельствах и технических аспектах выемки информации, в частности, необходимости ее «сжатия».

Абразей констатировал, что ФСБ не установила портретное сходство лица на видео из метро 11 апреля 2011 года с Коноваловым. Он особо обратил внимание на то, что у лица на видео нет светлой эмблемы на брюках слева на всех записях 11 апреля, а на брюках Коновалова после задержания эта эмблема есть.

Абразей заявил, что в момент взрыва на станции метро «Октябрьская» Коновалов не мог находиться в начале перехода на станцию «Купаловская», как утверждает обвинение, и где находится лицо на видеозаписи в метро. Он также напомнил, что на фрагментах волос, смывах лица, носовых пазух Коновалова не оказалось веществ органического происхождения, относящихся к взрывчатым.

«Это также свидетельствует о том, что человек на видео и Коновалов — разные лица», — сказал Абразей. Он считает, что нет доказательств того, что человек на видео поставил сумку именно возле скамейки. Нет доказательств, что взорвалась именно сумка, не найдет пульт, с которого был произведен взрыв. Абразей напомнил, что на следственном эксперименте Коновалов собрал взрывное устройство, отличавшееся от сработавшего в метро по составу взрывчатого вещества, конструкции и поражающим элементам. Он привел отличия в показаниях Коновалова и Ковалева по объему пластиковых бутылок в сумке, их наполнению, их положению, по конструкции пульта.

Адвокат напомнил, что после доставки Коновалова в здание Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД ему вызывали скорую помощь, а свидетель Яна Почицкая утверждала, что до задержания Коновалов чувствовал себя хорошо и в медицинской помощи не нуждался.

Он обратил внимание, что Коновалов был задержан 12 апреля в 23.00, а первый допрос начался 13 апреля в 6.00. «Полагаю, что на него на протяжении семи часов оказывалось психологическое и физическое воздействие», — сказал Абразей. Он напомнил, что 13 апреля во время второго допроса Коновалову было очень плохо, его тошнило. Допрос прерывался пять раз, хотя на первом допросе в этот день он чувствовал себя хорошо.

Адвокат напомнил, что сотрудница риэлтерского агентства, в котором якобы снимал квартиру Коновалов, на суде его не опознала, а обвинение заявляет об обратном. Его также удивляет то обстоятельство, что выемка видеоматериалов была произведена только со станций «Фрунзенская», «Октябрьская» и «Купаловская» и, судя по словам защитника, у него сложилось впечатление, что следствие заранее знало, где искать подозреваемого.

Касаясь эпизода взрывов в Минске 2008 года, Абразей обратил внимание на то, что служебная собака не смогла среагировать на взрывное устройство, обнаруженное за несколько часов до взрыва. Обвинение это обстоятельство объясняет тем, что животное не было обучено находить триперекись ацетона. Адвокат удивлен таким объяснение, поскольку во взрывчатом веществе сработавшего взрывного устройства был и тротил.

Абразей утверждает, что обвинение построено исключительно на показаниях Коновалова, данных на предварительном следствии. «Если бы не признание Коновалова, у обвинения вообще бы ничего не было», — считает он.

Единственная улика, по словам защитника, это отпечатки пальцев Коновалова на упаковке не сработавшего взрывного устройства, обнаруженного 3 июля 2008 года. Правда, как они там появились, не установлено. В то же время на упаковке нет отпечатков пальцев людей, подобравших ее на празднике.

В одном из редких в своем выступлении упоминании Ковалева Абразей заявил, что показания его подзащитного — также единственное, на что рассчитывало обвинение. Но в суде Ковалев отказался от своих показаний и «планы обвинения изменились». Именно этим Абразей объяснил, что обвинение попросило для его подзащитного высшую меру наказания.