Мнение

Игорь Драко. СТРАСТИ. Будем твоими крепостными, барин, только водки налей

Игорь Драко. Родился в Фергане (Узбекистан), в школу ходил в Ивье (Гродненская область), окончил Санкт-Петербургский университет (Россия). Гражданин Республики Беларусь, которому почему-то не дают эфир на БТ. Любит читать, слушать, смотреть, писать и говорить, но не верит, что в споре рождается истина, поэтому предпочитает беседу.

Страшно далеки они от народа. Я не оппозиционеров имею в виду, они-то как раз близки: сам был свидетелем того, как закупались в Польше не только для себя, но и для соседей, вполне себе тихих обывателей. Далеки от народа топ-чиновники. Даже президент, деревенский парень, и тот так удалился, что в поля и фермы как на экскурсию ходит. Ну, не «въезжает» уже Александр Григорьевич во всю эту аграрную индустрию. Хотя не в самой индустрии дело…

О чем нам говорил старый добрый марксизм? Кроме всего прочего, о производительных силах и производственных отношениях. Революция и порождаемый ей переход от одной общественно-экономической формации к другой случаются в результате неразрешимых противоречий между первыми и вторыми. А у нас, по той причине, что живем мы все-таки не «по-марксистски», есть еще конфликты внутри как производительных сил, так и производственных отношений.

Какими производительными силами мы располагаем в сельском хозяйстве? Машины есть, инфраструктура (дороги и прочее) в удовлетворительном состоянии. А люди? По официальной статистике, менее четвертой части белорусов (23,2%) живет в сельской местности (правда, ничто не мешает людям с сельской пропиской работать, скажем, в Минске или вообще за границей, так что «настоящих» крестьян и того меньше).

Беларусь стареет, в деревне этот процесс очевиден и без социологических замеров. Тем не менее, статистический комитет Беларуси утверждает, что в сельском хозяйстве (вместе с охотой и лесным хозяйством) у нас занято 9,7% экономически активного населения страны. Немало. В иных странах 4-5% фермеров обеспечивают государственную продовольственную безопасность, да еще «захватывают» зарубежные рынки.

Люди есть. Другое дело, что и как эти люди делают. Уж сколько миллиардов долларов поддержки получило сельское хозяйство, но тут выясняется: без «крепостного права» не в коня корм. И тут мы попадем в область производственных отношений. Почему после стольких лет заботы о селе президент вновь говорит о «битве за урожай» (удои, привесы и т.д.) и, расписавшись в собственном бессилии, обещает губернаторам такие права, какие и не снились русским крепостникам эпохи Николая Первого?

Почему? А потому что не работает. Нет, не совсем не работает, кое-как работает, ведь сажают и жнут, только вот свинина стоит в два раза больше, чем в Польше, а молодая картошка из Голландии конкурирует с выращенной в СПК «Счастье» (название выдуманное).

Что-то не так в отношениях собственника (государство) и наемных работников. Еще вариант: что-то не так или с собственником, или с наемными работниками. Проблема сельского хозяйства Беларуси не в отсутствии техники и технологий: тракторы космического вида (не белорусского производства) ходят по полям, а цыплята вылупливаются из яиц уже полуторакилограммовыми.

Техника и технологии есть, но отрасль все равно убыточная. Надо менять производственные отношения, т.е. саму систему организации дела. Надо, но нельзя, политика такая. Именно по этой причине я беру на себя смелость утверждать, что Александр Лукашенко перестал быть «профессиональным аграрием» (может, он никогда им и не был, не мне судить, пусть скажут те, кто знал его еще директором совхоза).

Смогут ли реформировать систему губернаторы, наделенные невиданными полномочиями? Думаю, не смогут. Руководители хозяйств так и будут просить дотации и кредиты, которые они никогда не вернут. Новым же крепостным вообще плевать, какие полномочия у губернаторов. Давно ли сам Лукашенко или юморист вице-премьер Тозик, который не находит ничего плохого в «крепостном праве», были в обыкновенной деревне обыкновенного СПК, не в образцово-показательном «Снове»? Видели тамошних работников? Так вот большинство из них Коробочка и Собакевич продали бы Чичикову по полушке, и не мертвых, как у Гоголя, а живых. Торговаться нечем, «народец», как говаривал президент, никудышный.

«Барин, на водку-то дашь?» — вот главный вопрос таких работников.

И барин даст. Не важно, какой у него титул: коллежский асессор (читай: председатель колхоза), тайный советник (читай: губернатор) или сам государь (читай: президент). Даст, потому что непьющих и деловитых в деревне по пальцам пересчитать, и они чаще всего заняты не в СПК, а своим хозяйством или работают не на земле.

Да-с, пьют в деревнях сильно. Причем, насколько я могу судить по своей деревне, пьют не условные дачники, типа меня (таких дачников, кстати, становится все больше: городские внуки восстанавливают дома дедов), а именно местные. Некоторые из них живут в хатах, крыши которых вот-вот упадут им на головы, заборы уже упали, трава не по пояс, она выше самого хозяина, хотя слово «хозяин» здесь неуместно. 17,5 литра чистого спирта в год выпивает один белорус (первое место в мире), а мужчины — 27,5 литра. И вы спрашиваете, отчего сельское хозяйство убыточно?

А крепостное право… Вспомните, чем закончилось «закабаление» рабочих в деревообрабатывающей промышленности? Не вспоминается. Потому что ничем не закончилось. Приняли декрет и приняли, но хороших спецов зарплатой в три миллиона не удержишь, а лентяев и неумех такое «закабаление» вполне устроило: «Что, начальник, и уволить меня не можешь? То-то же».

Теперь очень кстати порассуждать о плюсах и минусах подписания Беларусью договора о создании ЕАЭС. Это так интересно, потому что это, главным образом, про нефть. И если с нефтью для Беларуси будет все хорошо, то и крепостное право — есть оно, нет его — никак не затронет ни одного сельского жителя «синеокой». А председатели СПК, губернаторы и президент будут неимоверно счастливы: можно и дальше закапывать деньги в землю.