Политика

Лукашенко: наше дело — царское: освятить, а дальше — идите работать

 

Межгосударственная телерадиокомпания «Мир» выдала в эфир полную версию интервью президента Беларуси Александра Лукашенко. Знакомим наших читателей с новыми фрагментами этого интервью, не вошедшими в предыдущую публикацию.

Из них вы узнаете, что:

- белорусские власти искусственно поддерживают безработицу;

- президент ездит на работу к 10 часам, чтобы не создавать пробки;

- и как Беларусь готовится к новой волне экономического кризиса.

— Какую выгоду получили граждане Беларуси от интеграционных процессов в рамках таможенной тройки России, Беларуси и Казахстана на этом этапе?

— После разрыва единого народнохозяйственного комплекса Советского Союза в постсоветских республиках было очень много проблем в экономике. Даже в Беларуси и России, где была теснейшая интеграция. Появились молочные, конфетные, карамельные войны. Друг другу запрещали, не давали. Особенно этим пользовалась Россия. И это создавало большую проблему для нашей экспортно-ориентированной экономики. Ведь у Беларуси экспортируется больше 80% товаров. К примеру, «БелАЗ». Зачем он нужен был в Беларуси? Мы практически ни одной машины у себя в стране не оставляем, но в свое время в СССР эта продукция была востребована. Она и сегодня востребована на постсоветском пространстве. Поэтому, производя большегрузные автомобили, мы вынуждены прибегать к кооперации с Россией и другими государствами. То есть производить продукт из российского металла, прилагая наш ум и руки. И наш рынок лежит за пределами Беларуси. Поэтому мы вообще не можем существовать без соседних и других рынков. И если возникают барьеры на поставку продукции, как это было с Россией и другими государствами, наша экономика несет ощутимый ущерб. Хотя были и положительные факторы - мы искали новые рынки и нашли их. Сегодня, кстати, в Евросоюз мы экспортируем больше, чем в Россию.

Когда я стал президентом, 85% мы экспортировали в Россию и только 15% — в другие государства. Сегодня мы экспорт диверсифицировали. На это наложилось вступление России в ВТО. Здесь мы еще, может быть, не все проблемы видим, но они есть и преодолимы. Но вот этих барьеров нет. Субъекты хозяйствования могут торговать на этом пространстве, за исключением каких-то моментов - гособоронзаказы и так далее. Хотя и этот вопрос мы урегулировали с Россией. Для бизнеса, предприятий появилась свобода. То есть экономика начинает работать, как в одном государстве. Это дорогого стоит. И это Беларусь получила, так же, как и Россия, и Казахстан. Еще раз подчеркну, что наша экономика экспорто-ориентированная (знаете, какие у нас товары, это не нефть и газ) поэтому для нее очень важно отсутствие всяких барьеров. Мы по этому пути идем очень быстро. К 2015 году, если мы действительно добьемся реализации наших договоренностей по созданию Евразийского союза, это экономически будет одно государство. Там не будет никаких препонов, я думаю, и никакой разницы между Россией, Беларусью и Казахстаном быть не должно. В противном случае не будет этого союза.

— Вы рассказали о макроэкономических преимуществах ЕЭП, а что это дает простым гражданам?

— Макроэкономика складывается из микроэкономики, из работы конкретных предприятий и коллективов. Если мы имеем свободу торговли на этом колоссальном 170-миллионном рынке, а через этот рынок продвигаемся дальше, значит, есть преимущество и для предприятий. Главная выгода для предприятия заключается в том, что оно может работать и продавать свою продукцию. Значит, трудовые коллективы могут функционировать, а компании набирать новую рабочую силу, платить нормальную зарплату. В Беларуси нет сокращений рабочих. Сегодня работников требуется больше по стране, чем есть вакансий. Безработица у нас 1%. Я уже не скрываю, что мы ее искусственно поддерживаем, потому что работающих кто-то должен подталкивать к нормальной работе. Должна быть конкуренция на рынке труда. В этом плане у нас было бы нормально, если бы не те кризисные тенденции, которые привносятся на ТС, на наше ЕЭП из Западной Европы и других стран.

— Кого Вы видите в качестве потенциальных партнеров объединения? Известно, что в ЕврАзЭС входят и Кыргызстан, и Таджикистан. Насколько близко они стоят к большой тройке евразийских интеграторов?

— Ближе, чем вчера. Кыргызстан и раньше был не против стать партнером нашего объединения. Но страна была членом ВТО. И мы бы получили солидную дыру на нашем пространстве. Да, и сейчас что-то существует. Но уже не в той мере, до того как, в ВТО вступила Россия. Хотя, насколько я знаю, в Кыргызстане, как говорят экономисты, «обнулили свои требования» — завозите, что и как хотите и т.д. У нас уже сформировалась некая нормативно-правовая база Таможенного союза и ЕЭП. В нее входят несколько десятков серьезных документов, которые стали законами на территории трех государств - России, Казахстана и Беларуси. Пройдут ли наши партнеры этот путь? Сумеем ли мы договориться, как договаривались при вступлении в ВТО Россия и тот же Кыргызстан? Если да, то они будут членами Единого экономического пространства. А нет — значит, не будут. Здесь речь идет о больших деньгах, это экономика. Уже шутить нельзя. Вы знаете, как делятся импортные пошлины при ввозе товаров. Это уже конкретные доходы наших бюджетов. Здесь уже не может быть так, как в ЕврАзЭС. С Таджикистаном сложнее, потому что он не имеет общей границы с Единым таможенным пространством. Но я думаю, мы можем найти развязку и в этих вопросах.

— Вы были одним из инициаторов создания Союзного государства России и Беларуси. Каким Вы видите государство сегодня исходя из интересов простых людей? И не теряет ли оно актуальность в рамках ЕЭП и создаваемого Евразийского союза?

—- Нет, пока этот союз не теряет своей актуальности. В Союзном государстве мы продвинулись значительно дальше по большему спектру отношений между нашими государствами, чем в Едином экономическом пространстве. Здесь у нас решены вопросы не только экономические, но и политические, и военно-политические: у нас единая система ПВО, единая военная коалиция, у нас функционирует Высший государственный совет, коллективный президент, союзный совмин, парламент. Иными словами, есть зародыш общей власти, и он нормально функционирует. ЕЭП, будущий Евразийский союз — чисто экономическая организация и почти не затрагивает политических, военных вопросов. Правда, есть ОДКБ и в него в том числе входят все три государства. Но эта структура значительно больше и проблем там хватает. В союзе Беларусь-Россия эти межгосударственные проблемы решены — экономика, политика, военная стратегия, вооруженные силы. Кроме того, мы создали равные условия для наших граждан.

— Это правда, я регистрировался на внутренний рейс Москва-Минск. Не международный, а внутренний…

— Это тоже важно, не только психологически. Представляете, когда людей начинают трясти в поезде, в автомобиле, вытряхивать шмотки на границе, как это было раньше. Мы значительно больше сделали для людей, чем в Едином экономическом пространстве.

— Сколько чиновников оставили без работы, «сидевших» на границе…

— У меня до сих пор в памяти случай, когда мы с Виктором Черномырдиным снимали шлагбаумы на границе (между Россией и Беларусью). Ельцин остался тогда в Киеве. Есть известные кадры. Я тогда поступил по-мальчишески: проходя мимо российских таможенников, имеющих кислый вид, тогда как вокруг царила радость, спросил: «Ну что, ребята, без работы остались?». Как оказалось, попал в точку. Мне потом рассказали, что я тогда очень сильно обидел российских таможенников. Они, действительно, остались практически не у дел…

Мы сняли эти бюрократические препоны, барьеры, но еще есть проблемы. Вы, наверное, слышали про растворители, разбавители. Кстати, как потом выяснилось, наши фирмы работали с вашим соседом. Закупали сырье, допустим, для биодизеля. Нам говорят, что так нельзя. Так может работать только Россия — получать сырье с предприятия от другого производителя, заплатить деньги. Мы получали в России высокосернистую солярку. Платили, как сейчас это выяснилось, эти российские и наши компании, которые производили биодизель, на 15-20% выше рынка. Поэтому было выгодно вам продавать эту солярку везде на наши заводы. Убирали всю лишнюю серу оттуда. Потому что если продаешь, например, в Евросоюз, с этой серой не продашь дизельное топливо. Закупали по всему миру, больше всего, как оказалось, в Германии рапсовое масло и прочие добавки к дизельному топливу. Убирали серу, делали биодизель и продавали. Причем немало. И нас начали долбать, за что? За то, что мы взяли товар, так как это делают все, купили у вас сырье, произвели у себя и потом кому-то продали, заплатив при этом все налоги. Какие-то деньги они платили в бюджет, компании получали доход, но и реализовали товар, который надо было где-то очищать. В России очень трудно получить на всех заводах чистое дизельное топливо, поскольку нет той глубины переработки, как в Беларуси. Поэтому бизнесмены пошли через Беларусь. Но, оказывается, так плохо.

Мы вложили в эти НПЗ и продолжаем вкладывать солидные деньги. Глубина переработки уже выше, чем на любом другом заводе в России. А это тоже деньги. Но если они такие плохие, почему же тогда все российские компании, в том числе и частная компания ЛУКОЙЛ, готовы купить эти предприятия? Мы готовы продать какой-то пакет акций этих компаний, а может, и целиком завод, если нам предложат хорошую цену. Пока по цене мы не договорились, но работают они в интересах наших государств. К примеру, Россия сегодня заполонена иномарками, которые требуют топлива высокого качества – 98-й бензин. В России его производится мизер, и основные поставки идут из Беларуси. Но это сотый процент от того, что зарабатывает Россия. И мы зарабатываем, не нарушая никаких законов… Есть еще трения, которые подлежат утряске. Думаю, что мы с этим справимся.

— Давно говорят про объединение белорусского гиганта МАЗа и российского КамАЗа. Есть ли шаги в этом направлении? И появится ли единый автомобильный холдинг в рамках Союзного государства?

— Я не знаю, на каком этапе сейчас идут эти переговоры. Я отстранился от них после последнего разговора с российским премьер-министром. С президентом России мы обсуждали этот вопрос, но последний имел место с Дмитрием Медведевым. Мы пришли к выводу, что некоторые руководители отдельных холдингов как в России, так и в Беларуси стараются вывести коммерческие вопросы, которые они должны решать, на политический уровень. Я Дмитрию Анатольевичу сказал прямо, что нам не нужно лезть в эти переговоры. Пусть разговаривает руководство МАЗа и КамАЗа, вносят конкретные предложения, договариваются. Наше дело, как говорится в России, царское: освятить, а дальше — идите работать.

— Беларусь с трудом, но преодолела финансово-экономический кризис 2011 года. По прогнозам аналитиков, грядет новая волна мирового экономического кризиса. Как к этому готовится Беларусь, планируются ли антикризисные программы?

— Дело здесь даже не в программах. Эти кризисы были не единожды. Мы знаем, по каким местам нашей экономики может ударить. Мы производим продукцию хорошего качества, конкурентную по цене, и ее надо продать. В Евросоюзе и России не так активно покупают. Выход один - активно работать на других рынках. Рынки нужно постоянно диверсифицировать. Да, в Европе кризис, но его нет в США, в Латинской Америке, там ждут нашу продукцию. Я недавно был с визитами на Кубе, в Венесуэле, Эквадоре, Бразилии. Эти страны готовы потреблять нашу продукцию, создавать совместные предприятия, как мы делаем это в Венесуэле. Немножко сжимается, наверное, китайский рынок, но это огромный рынок, и мы на нем работаем. Недавно я отправил нового посла в Индию и поставил ему соответствующую задачу. Наша страна не гигантская. Для того, чтобы прокормить 10 миллионов населения и гостей, которые к нам приезжают, много и не надо. Везде понемножку. Также у нас появилась опора во Вьетнаме. Там 80 миллионов населения, которое надо также кормить, а без нашей техники это сделать сложно. То есть мы пытаемся влезть на эти рынки и продавать свою продукцию. Сейчас в Австралии, Чили активно работаем по нашей технике. В Африке нашли опорные точки. Но, как и бедному студенту ночи, нам не хватило год-два, чтобы закрепиться на этих рынках. Но все равно в этом направлении лежит главный экспортный удар. Будем, как и все, выкручиваться в этой ситуации, чтобы противостоять негативным тенденциям. Вместе с тем мне кажется, что Германия, Франция, другие европейские страны понимают, что далеко в кризис залезать нельзя, надо принимать срочные меры. Иначе не просто представители нынешней власти будут выброшены на «обочину», а произойдут кардинальные изменения, против которых власти всегда предостерегали народ. Посмотрите, что творится в Испании! Поэтому в кризисных регионах мира и в государствах принимаются предупредительные меры. Я уверен, что будут предприняты максимальные усилия, чтобы избежать негативных тенденций, развития неблагоприятного сценария мировой экономики. Мы на это надеемся. Надеемся на них, но сами плошать не должны.

— Даже Ваши политические оппоненты, критики, признают, что Александр Лукашенко – очень яркий политик. Вы не откроете нашим зрителям секрет Вашего успеха?

— Было бы нескромно открывать секреты своей яркости и талантливости. Никакой здесь яркости и талантливости, наверное, нет, за исключением одного. Наверное, это моя заслуга, извините за нескромность, но я помню, что я обещал 15-18 лет назад своему народу. Я обещал чужого не брать, по рукам давать тому, кто берет чужое — коррупционерам. Я обещал, что буду работать только в интересах Беларуси. Я обещал, что буду свято молиться на свой народ и блюсти интересы белорусского народа. Все то, что я обещал, в том числе, и простому человеку, я это делаю. Даже порою, если это расходится с тем, что происходит в мире. Вот меня в России долбают — он приватизацию сдерживает и так далее, и тому подобное. Но я ведь поступаю так, потому что другого народу не обещал. Я всегда говорил о том, что те объекты собственности, которые сейчас называют народно-хозяйственный комплекс, он создан руками нашего народа. И не только нашего, но и всего советского народа. Ведь Беларусь стерли с лица земли после войны.

Проводя свою политику, я говорил народу: «Собственность — это народное, созданное народом». По большому счету, мы не имеем права ею распоряжаться. Это народ должен распоряжаться. Я выстроил такую систему приватизации, где, прежде, чем приватизировать объект, идут в трудовой коллектив, к народу. Там обсуждайте, доказывайте. Если народ согласится, проблем не будет. Но наш народ не хочет идти на приватизацию, видя, как она кое-где проходила. Так почему я должен проводить иную политику? Я и так народ напрягаю, объясняю, что это нам выгодно, но только тогда, когда это стоит больших денег. Допустим, заплатите мне за МАЗ столько, сколько он стоит. 7 миллиардов долларов, к примеру. И никто меня не упрекнет. А если меня кто-то упрекнет, я за эти деньги построю такой же МАЗ рядом или в каком-то другом городе. Или потрачу на какие-то другие цели. Но таких денег мне никто не дает, поэтому я не приватизирую, это как пример. Я делаю то, что обещал народу {…}

Я никогда не позволю никому взять людское чужое и сам себе это не позволю. Главный мой принцип — честность и справедливость. Это основа. Как бы больно ни было, но если я принимаю справедливое решение, вы в конце концов это поймете. Даже простой человек говорит: «Он прав. Да, не нравится, зарплата поменьше, где-то заставляем побольше работать. Но он прав». Потому что иначе не может быть, без труда не может быть никаких денег. Я не провожу популистскую политику. Вы бы послушали каждый день в новостных передачах мои требования. Я их тоже не прячу, я в открытую высказываюсь по многих вопросам, а принимаю решения, в этом направлении страна развивается. Открыто говорю: это будет так, а это будет так. «Ты получил поддержку по строительству жилья – уходи с очереди, больше не получишь». Кому это нравится? Может, кому-то и не нравится, но я справедливо поступаю. Человек со временем подумает: «Да, Лукашенко не сахар, но он справедлив». Вот это – основа политики. Людскость, как у нас говорят, человечность. Это способствует тому, что люди — не все, конечно, но тем не менее — меня поддерживают.

{…} Меня часто спрашивают люди: «Как работает президент?». Президент приехал, ну не к девяти, чтобы пробки не создавать, а к 10 часам, и уехал, допустим, в 12 или час. И все. Нет, если президент по-настоящему работает (я говорю не только о себе, это у всех, в том числе российского президента, потому что у нас полномочия и ответственность одинаковые), то он работает круглосуточно. {…} Нет такого, чтобы ты, как обычный чиновник или специалист, пошел на работу к 8 утра, и в 6 ты уже дома. Может, когда-то и так, но дома точно так же. Тот же пульт управления, прямая связь со всеми членами правительства, высшими должностными лицами, силовым блоком, видеоконференцсвязь и так далее. То есть? у тебя и дома-то нет, ты живешь в загородной резиденции, а приезжаешь в городскую, а там все, как здесь. Мы могли бы сегодня с вами разговаривать не обязательно здесь. У меня были также и другие вопросы, поэтому я приехал, но мы могли бы встретиться и вам бы проще было приехать ко мне. Не надо было этот кортеж гнать.

Нет никакого рабочего дня президента. Есть просто вал, в котором ты как белка в колесе постоянно крутишься. И не потому, что ты такой великий и трудяга, а потому что твои полномочия не позволяют иметь другого режима работы. Президента никто не может заменить ни днем, ни ночью. У меня нет вице-президента, мои полномочия не подлежат для передачи кому-то даже на период отпуска. Это четко обозначено в Конституции. Но коли я взвалил на себя такие обязанности, а еще был и инициатором этой Конституции, так и вертись как белка в колесе. Это дело привычки.

— В этом году нашей телерадиокомпании исполняется 20 лет. Как Вы оцениваете работу журналистов МТРК «Мир»?

— Я оцениваю работу телекомпании «Мир» только положительно. Скажу больше, к нам на будущей неделе должны приехать иностранцы — The Independent или еще кто-то. Когда мне после формирования графика доложили о том, что будет интервью с телерадиокомпанией «Мир», я сказал: «Всех отодвигайте, «Мир» — это наша компания, это мой любимый канал». Должен сказать, что сегодня я смотрю «Мир» больше, чем Euronews. Euronews я смотрел, чтобы узнать, какую пакость о нас скажут, чтобы быть в курсе и реагировать. Что касается Содружества, то, к сожалению, не осталось ничего живого, никаких коммуникаций, где я, глава государства, мог бы узнать, что творится, например, в Таджикистане, где руководит мой друг Эмомали Рахмон. Включая «Мир», я не только смотрю сюжеты, слышу разговор журналиста, узнаю тему, но и вижу, что происходит на заднем плане. Как развивается страна, что в Душанбе. Я ведь хорошо знаю эти города, поскольку немолодой политик. Для меня телекомпания «Мир» очень важна. Это самое главное средство коммуникации, которое у нас осталось, и нас скрепляет.

С моей точки зрения, ваша компания заняла ту нишу, которая сегодня отсутствует. Вы показываете и то, что нежелательно в наших странах, негатив. Но больше позитива. Вы показываете народы. Я уверен, что в ваш огород никто не бросит камень. И интернет-вещание, и радио — у нас даже в Беларуси есть волна. У нас нет никаких вопросов. Это люди со светлыми глазами, которые удовлетворены своей работой. Многие из них меня сопровождают в разных поездках. Я так говорю не потому, что вы Лукашенко хвалите, а потому, что вижу, что происходит в других государствах.

У меня такое пожелание — не рвитесь за той модой, которая порой появляется в той или иной точке нашей планеты, особенно на Западе, в Америке. Следуйте своим курсом, и он обязательно принесет успех, а с моей точки зрения, курс у вас правильный. Лично Вам, как руководителю, за которого мы голосовали (мы в свое время настаивали на том, чтобы был новый руководитель, я уже не скрываю этого) желаю, чтобы у Вас были хорошие, профессиональные сотрудники, и всегда хватало денег хотя бы на первоочередные задачи. Денег в общем-то всегда не хватает, но чтобы они были на первоочередные нужды. И чтобы Вы всегда могли заработать эти деньги, но честно, чтобы никто не бросил камнем или палкой. А вашим сотрудникам желаю быть такими, какие они есть, и держать взятый курс — он правильный, справедливый. Может, кому-то хочется посмотреть побольше поножовщины и мордобоя на экране, но этого хватает на других каналах, «Миру» туда не следует скатываться. Хотя, наверное, несколько минут такой информации и должно быть, чтобы люди понимали: жизнь проявляется не только в хорошем, но, увы, и в плохом. Я желаю вам удачи и успехов!