Гендиректор «Борисовдрева» пишет из СИЗО: три года жизни вычеркнуто модернизацией

Осужденный к трем годам лишения свободы гендиректор ОАО «Борисовдрев» Владимир Мальцев ни в ходе следствия, ни в суде вину свою не признал. В письмах к жене Елене, дочери Тане и сыну Мирославу он лишь сожалеет, что позволил себя уговорить взяться за эту работу.

Только оказавшись в камере СИЗО, он понял, какую цену заплатил за «неправильно выбранную цель в жизни». Арестовали руководителя 11 марта текущего года.

Выдержки из писем арестанта мы публикуем с разрешения и по согласованию с Еленой Мальцевой.

Жена Елена и дети Мирослав и Татьяна. Эти фото сделаны после ареста Владимира Мальцева и переданы ему в СИЗО.

15 марта

«Здравствуйте, мои родные!

Крепко обнимаю и целую. Я с вами не падаю духом. Надежда на здравый смысл и порядочность людей не пропадает, поэтому надеюсь на скорую встречу.

В СИЗО разместился нормально, и здесь живут люди, только из-за высоких заборов их не видно».

20 марта

«Здравствуйте, мои любимые.

У меня все нормально, стал успокаиваться и отходить от работы. Пускай это кощунство, но здесь гораздо лучше, чем на «Борисовдреве»: никто не орет, не унижает и не требует выполнения невозможного.

Рад за вас, что у вас все нормально. Пришли оценки дочери и не давай спуску Мирославу.

…Встречался с адвокатом, все обсуждали. Сегодня был следователь, вручил обвинение, переписали все должностные обязанности, буду вспоминать, что делал по каждому пункту.

Целую вас, крепко обнимаю и надеюсь на лучшее…»

30 марта

«До этого я не понимал и сильно раскаиваюсь в том, что не уделял вам внимания. Постоянно днем и ночью пропадал на этой проклятой работе. Так сейчас жалею, что согласился на нее и летом 2012 не додавил ситуацию и не ушел с предприятия. Назад не отмотаешь и ничего не поменяешь…»

2 апреля

«Я очень сильно по вас скучаю, особенно по Мирославу. Самое такое время, чтоб находиться рядом с ним, но, увы…

Про работу уже практически не думаю, гори оно все синим пламенем. Если раньше думал, закончиться модернизация, перейду оператором или механиком, то теперь и часа не задержался бы. Куда угодно, но не на «Борисовдрев». Там умные и преданные не нужны, мешают воровать.

Крепко обнимаю, целую, скучаю, жду писем».

1 мая

«…Мне вас очень не хватает. Больше двух лет вас не видел из-за работы, а здесь два месяца — обойтись не могу.

Не знаю, чтоб сейчас отдал бы, чтоб только быть с вами!

У меня все по-прежнему, изменений нет, а новости только плохие и ты, наверное, их знаешь…»

22 июня

«В среду получил окончательное обвинение, прочитал и вообще не понимаю, в чем меня обвиняют. За эти дни списал целый стержень, хотелось бы встретиться с адвокатом, чтоб посоветоваться в правильности своего решения. С этой среды (с 25.05.14) обещали начать знакомиться с делом. К сентябрю могу попасть в суд. Долго еще».

7 августа

«…С «Борисовдрева» пришел ответ на мой один из трех запросов. Пишут, что линию по производству спичек запустили. Очень хочется на качество посмотреть. Может, где увидишь в магазине, купи, пожалуйста, и передай. Вроде как можно.

Передавай всем большой привет, жду от вас новостей».

24 августа

«…Я часто вспоминаю, как мы проводили время. К своему сожалению, я мало что помню. Татьяну помню маленькую, как я ходил с ней гулять, как она упала и расцарапала лицо. Как она помогала держать дощечку, когда я пилил на стройке… А вот какая она взрослая, ничего не помню. Я не знаю, как зовут ее классного руководителя. Я, чего греха таить, не помню, в каком классе она учится, и в какой пойдет.

Картин воспоминаний с Мирославом и того меньше. Как он с жадностью ел батон в коляске, я его фотографировал, ему тогда было три года… Он для меня так и остался маленьким, а ему уже шесть лет.

Три года жизни вычеркнуто модернизацией.

Вспоминая про тебя, у меня вопрос: как ты со мной жила? Жизнью это и не назовешь, меня никогда нет дома, прихожу злой и нервный… Как вам было тяжело со мной, и сейчас еще проблемы…

Меня постоянно учили — заботься о государстве и народе, заботься и отдавай все без остатка. Коммунистические идеи. Ты знаешь мою поговорку: «Лучше с целью идти по жизни и достигнув ее разочароваться, чем бесцельно бродить по ней».

У меня была цель: построить и запустить «Борисовдрев». Что в итоге. Данная вещь, оказывается, никому не нужна. Пять лет шел вялотекущий процесс, а когда кто-то взял и за год сделал практически все и стал запускать производство — сразу нашли крайнего.

Я вот подумал, что мое место действительно в клетке, только в зоопарке и табличка — «Поменял семью, жену, детей личное и их благополучие на заботу о государстве и народе».

Теперь я хочу поменять цель — «Семья и дети», но как это сделать, если всю жизнь думал и заботился о другом?

…Я вас люблю».

11 сентября

«…За адвоката я тоже волнуюсь. Здесь говорят, что в таких случаях как у меня может быть больше 40 судов. И где брать деньги на адвоката, а главное как их отдавать? Ума не приложу!

Хреново, когда живешь честно и не воруешь. Если б крал и «брал», так хоть понимал бы: за что сижу и чем платить».

 

По словам Елены Мальцевой, после вынесения 20 декабря обвинительного приговора от мужа еще не было писем. Писала она ему через день, Владимир старался отвечать на каждое послание, но не все его письма доходили. «А некоторые я получала, — говорит Елена, — с тщательно замазанными цензурой строками».

По данным на 22 декабря, копию приговора обвиняемый Мальцев не получал. Как только это случится, нет сомнений, что вердикт суда первой инстанции будет обжалован в Верховном суде.

Точка в деле Мальцева еще не поставлена.