Спасут ли азиатские партнеры белорусский экспорт?

Потери от резкого сокращения торговли с основными партнерами — Россией и Евросоюзом — белорусское руководство пытается компенсировать в Азии. Перспективы сомнительны.

 

В поисках альтернативы

По данным таможенной статистики, общий объем белорусской внешней торговли товарами в январе-июне текущего года по сравнению с аналогичным прошлогодним периодом сократился на 15,9%. При этом основные потери пришлись на главных партнеров: товарооборот с Российской Федерацией уменьшился на 9,2%, а со странами ЕС — на 23,4%. Падение болезненное, особенно если учесть, что и в прошлом году на обоих направлениях имел место глубокий спад.

Власти лихорадочно ищут пути спасения экспорта. И вполне логично, что усиливается внимание к региону, который по-прежнему видится Минску наиболее многообещающим в этом плане, — к Азии.

В этом контексте показательны анонсированные на нынешнюю осень поездки Александра Лукашенко в Китай и Пакистан, а также предполагаемое в следующем году посещение Беларуси президентом Вьетнама Чан Дай Куангом. Хотя белорусский лидер встречался с этими коллегами не далее как в минувшем году.

 

Танцы вокруг «Великого камня»

Вряд ли нужно доказывать, что главные надежды официального Минска связаны с Пекином. Достаточно вспомнить частоту встреч первого лица Беларуси с китайскими представителями самых разных рангов.

Действительно, в экономической сфере точек соприкосновения нашей страны с Поднебесной много. К числу важнейших следует, по-видимому, отнести создание под Минском индустриального парка «Великий камень», наличие солидных китайских кредитных линий, стремление белорусской стороны участвовать в проекте «Новый Шелковый путь».

Если исходить из деклараций, постоянно звучащих во время переговоров на высшем уровне, то напрашивается вывод, что дела обстоят как нельзя лучше, крепкая дружба, основанная на идейной общности, приносит богатые материальные плоды. Однако более близкое знакомство с реальным положением дел показывает: риторики здесь гораздо больше, чем достижений.

Например, тот же «Великий камень». На сегодняшний день чуть ли не единственным резидентом в технопарке является корпорация China Merchants Group, которая, между прочим, в гораздо большей степени заинтересована в создании здесь логистического центра, нежели в принесении «новейших технологий производства пятого, шестого, седьмого технологических укладов», на что изначально был ориентирован проект.

Существуют сомнения даже в правильности его основополагающих принципов. Так, главный исполнительный директор совместной компании по развитию парка Ху Чжэн полагает, что требования к резидентам следует смягчить, иначе привлечение инвестиций будет проблематичным. Между тем новые преференции уменьшат выгоду для Беларуси.

Не все ладно и с китайскими кредитами. Во-первых, они преимущественно являются связанными. Кроме того, как показал пример с цементными заводами (трудности сбыта после модернизации), белорусские чиновники не всегда могут правильно оценить перспективу той или иной отрасли, так что теперь они опасаются выдвигать новые проекты.

В случае же кредита на строительство калийного комбината есть сильное подозрение, что Пекин воспользовался этим жестом, чтобы сбить цену на белорусские удобрения. Во всяком случае, налицо резкое — почти на 80 процентов — сокращение в первом полугодии белорусского экспорта в Китай, поскольку именно калийные удобрения и составляли его основу.

Что же касается совокупных иностранных инвестиций, то в прошлом году доля КНР в них составила около 3%, в нынешнем — чуть более 1%.

Заместитель главы президентской администрации Николай Снопков на недавнем заседании белорусско-китайского межправительственного комитета по сотрудничеству в Минске был вынужден вновь подчеркнуть, что Беларусь рассчитывает на переход от кредитного сотрудничества с Китаем к прямому инвестированию.

 

Падает торговля с Вьетнамом и Пакистаном

На не слишком радующем фоне взаимодействия с Пекином, который давно получил в устах белорусского руководства статус стратегического партнера, надежды на серьезные позитивные сдвиги в экономических отношениях с Вьетнамом и Пакистаном выглядят тем более призрачными, что и подкрепляется статистикой.

Вопреки обещаниям достичь в следующем году полумиллиарда долларов товарооборота с Вьетнамом мы наторговали за полгода на 45 млн при падении свыше 40% (экспорт упал более чем на 55%). Кстати, и там, несмотря на договоренности, ведутся переговоры по цене удобрений, так как другие поставщики предлагают дешевле.

С Пакистаном потери несколько меньше — 16% (экспорт — 12%), но там весь объем чуть более 26 млн…

При этом положение вряд ли может быть кардинально улучшено. Традиционный набор (трактора, грузовики и пр.), судя по всему, уже не может спасти белорусский экспорт.

 

***

Понятно, что в условиях непредсказуемого поведения Москвы Минск рассчитывает также получить от Пекина политическую поддержку.

Вот только хотелось бы понять, в чем заключается смысл провозглашенного стратегического партнерства при столь несопоставимых масштабах партнеров. Если оно сводится к голосованию в ООН против осуждения ситуации с правами человека в Беларуси одной стороной и непризнанию Тайваня другой, то этого маловато.

А вот в том, что в случае развития событий по неблагоприятному для Минска сценарию Поднебесная будет руководствоваться исключительно собственными интересами и никаких конкретных мер, кроме вербальных, в защиту Беларуси не предпримет, сомневаться едва ли приходится.