Золото Белгосцирка Анастасия Евхименко: я столько раз падала, что меня даже зритель ловил

19-летняя артистка Белорусского государственного цирка Анастасия Евхименко — единственная в мире, кто выполняет трюки с хула-хупами босиком на голом крупе лошади, несущейся галопом, да еще балансируя на одной ноге целую минуту.

Недавно номер Анастасии и ее жеребца по кличке Малыш был по достоинству оценен на международном фестивале цирковых искусств «Золотой Карл» в Риге — золото и приз зрительских симпатий.

Живое золото белорусского цирка корреспонденты Naviny.by нашли там, где и ожидали — на манеже.

— Настя, ваш номер настолько экстремальный и опасный, что не могу не спросить: это бесстрашие или безрассудство?

— Это характер. Что-то вроде: «Я вас всех переплюну». Я много трудилась для отработки своего номера и отказываться от него не собираюсь. Врачи меня долго убеждали, отговаривали, мол, ты еще такая молодая, зачем тебе это? После очередной травмы два года назад они сказали, что я не буду ходить. В итоге я все еще на ногах и делаю новые трюки.

— Родители не бьются в истерике?

— Смирились Они сами цирковые. Папа Вячеслав Евхименко — акробат, мастер спорта СССР. Он сам не раз серьезно травмировался. Мама Татьяна Федина — дрессировщица. Конечно, отговаривали от идеи сделать номер с лошадью. Но я свое отстояла. В цирке много примеров того, когда врачи говорят одно, а люди идут наперекор. Цирк сам по себе травмоопасный и неблагодарный жанр — всю жизнь убиваешься.

Анастасия с родителями

— Всю жизнь — это очень долго?

— Мы, цирковые, привыкли к боли, травмам. В акробатике малейшая ошибка, твоя или твоего партнера, — и можно остаться инвалидом. Я падала сотни раз, летала по всему манежу, даже зритель меня однажды поймал. У меня серьезные проблемы с ногами, со спиной — меня даже называют человек-LEGO. Но когда выходишь на манеж, о травмах забываешь.

На последнем фестивале в Риге во время выступления одной нашей воздушной гимнастке ударила в лоб килограммовая болванка. Но! Она закончила номер в воздухе! После признавалась, что ничего не соображала после удара, искры сыпались, но не подала вида. Манеж действует как обезболивающее.

— Откуда вы черпаете свою энергию?

— Когда я работаю с многотысячной публикой, они мне отдают свою энергию, я им свою. Самая же приятная буря эмоций — аж до слез, когда твоей работой восхищаются и зрители, и профессионалы, когда они кричат «браво!». Зритель меня любит, я умею разряжать атмосферу, подыгрывать в каких-то смешных или неловких ситуациях — не боюсь ошибиться, показаться глупой. Главное — не растеряться.

— Чем бы вы утоляли жажду адреналина, если бы не цирк?

— Мечтаю прыгнуть с парашютом. Я вообще очень спортивная, играла в волейбол, гандбол, баскетбол, занималась синхронным плаванием, конкуром, большим теннисом, каратэ. Сама удивляюсь, как все успевала. Я — за любую тусовку, кроме голодовки.

— Друзья — тоже цирковые?

— Вот моя лучшая подруга Тоня — она не из цирка, работает здесь в кафе, но начинает делать со мной номер «воздушные петли». Другой моей подруге 50 лет, и, видимо, это закономерно — я с детства в цирке, меня всегда окружали взрослые люди, ровесников было мало.

— А в школе складывались отношения с ровесниками?

— Я училась в 25 школах в разных странах. Мы часто гастролировали всей семьей: я, младшая сестра Ира, мама и папа. Школу я не любила вообще. Я хорошо одевалась, у меня были дорогие вещи. Завидовали, гнобили, делали пакости. Я много дралась. Сейчас я своим одноклассникам даже благодарна — они очень закалили мой характер.

— С какого возраста вы на манеже?

— Первый раз вышла на манеж в два года. Полноценной артисткой я стала в четыре года, мы работали с папой номер в парной акробатике. Потом был воздух, дрессура, конь. Готовить номер «хула-хупы на лошади» с Малышом я начала в 14 лет, работали два года.

— В чем сложность работы на голой лошади?

— Обычно на лошадь кладется специальная попона — чепрак. Многие для устойчивости подкладывают еще и фанеру — темп лошади тогда чувствуется только вверх-вниз. А у меня, во-первых, конь мягкий и скользкий, второе — у него в разные стороны двигаются мышцы, кожа, темп получается еще и вперед-назад, влево-вправо. Это очень сложный баланс.

Изначально я готовила номер на чепраке, справилась за год. Потом стало скучно, да и таскать тяжелый чепрак надоело. Я встала на голую спину Малыша, ноги сразу же разъехались, упала. Падала сотни раз, попривыкла — перешли на шаг, падала, привыкала — на рысь, потом на галоп. А потом уже добавила обручи, пируэты.

— Самые опасные ситуации, в которые вы попадали на манеже?

— Однажды делала на Малыше трюк с обручем и поворотом на 180 градусов. Конь спотыкается и меня спиной выбросило вперед. Поднявшись, увидела, как Малыш перевернулся, вскочил и по инерции рванул дальше. Я перепрыгнула за барьер, и буквально через секунду он пронесся по месту, где я только что стояла.

Похожая ситуация была, когда я выполняла прыжок на 360 градусов с пируэтом и попала между конем и барьером. Тогда сломала два ребра.

Три года назад был случай: Малыш поскользнулся, наступил мне на ногу и раздробил мизинец. Сначала палец был плоским, как лягушка под колесом, затем раздулся как воздушный шарик. Но номер я отработала. В больнице, где я вообще постоянная пациентка, на рентгене увидела остатки кости моего мизинца в виде крошек. Предлагали ампутацию, чтобы не мучиться, но я отказалась. Сейчас не могу носить обувь на каблуках, хотя очень люблю. Надеваю только на парадный выход в цирке, потом с воплями снимаю. И платья люблю. Но надеваю в повседневной жизни редко — все начинают меня рассматривать и жалеть — на мне много шрамов. 

 

— В цирке бывает, как в театре, когда балеринам в пуанты стекло толченое подсыпают?

— В цирке бывает даже хуже. Травят животных, воруют и портят реквизит — артисты разбиваются. Поэтому для нас очень важна техника безопасности. Артист перед репетицией или выступлением всегда проверяет свой реквизит. У нас не принято доверять его кому-нибудь и брать чужой, нужна бдительность.

— У вас есть цирковые традиции?

— Есть много правил, которые мы неукоснительно соблюдаем. Например, нельзя переходить дорогу артисту перед его выходом на манеж. Считается, что это может сбить настрой на работу. Можно обойти его только со спины.

Еще одна традиция — во время представления цирковым нельзя сидеть на первых трех рядах — мешать артистам, разрушать их энергетику. Нельзя сидеть спиной к манежу — тем самым ты отворачиваешься от ангела-хранителя. Я раз по дурости присела — получила хлыстом от дрессировщика, след на спине остался. Запомнила на всю жизнь.

— Значит, артисты цирка люди суеверные?

Это даже не суеверия, скорее, вера. У нас, особенно у тех, кто работает джигитовку, ангел-хранитель — это апостол Петр на коне с копьем. Обязательная наша традиция на застолье выпить за него.

— Часто приходиться убеждаться в силе веры?

— Я знаю точно, что у меня личный ангел-хранитель есть. Я выкарабкивалась из таких сложных ситуаций, что не верить в защиту просто невозможно. Даже вне манежа. Простой пример, когда случился теракт в нашем метро. Я вошла в переход и почти дошла до турникетов, но почему-то передумала и вернулась. А через несколько минут услышала про взрыв. Несколько раз меня чуть не сбивала машина, и на капоте «катали».

— На манеже артисты испытывают колоссальное напряжение. Как вы с этим справляетесь?

— Работа у нас не только физически, но и морально очень сложная. Многие снимают стресс алкоголем и спиваются. К психологам мы не ходим, они нас и наше увлечение цирком не понимают. Не знаешь, что сказать в ответ на вопрос: «А зачем вам это надо?». Я справляюсь, наверное, в силу характера. 

 

— Возвращаясь к неблагодарности жанра… Сколько зарабатывают в цирке?

— Скажем так, в белорусском искусстве средняя зарплата от 3 до 5 млн. рублей. Конечно, это немного, зато все в жестких рамках трудового законодательства. Вот, если Александр Григорьевич прочтет мое интервью и прислушается, может, что-то изменится к лучшему. Вообще, все очень несправедливо.

Наш основной заработок — гастроли. Ведь в цирке то густо, то пусто. Бывает, по два-три года не бываешь дома, а то полгода сидишь без работы. Цирк в плане финансовой стабильности бывает опасен. Например, у моих знакомых был случаи, когда им не заплатили в шапито. Уезжали домой за свой счет.

— Как же быть с личной жизнью, если вы годами не бываете дома?

— Жду своего человека. Скорее всего, он будет из цирковой среды. У меня был жених не из цирка, я пыталась его сюда привести, к сожалению, не получилось. И за две недели до свадьбы он сказал: «Или я, или цирк». Но я верю: всё, что ни делается — к лучшему. Мой мужчина должен понимать, что цирк — это не работа и не хобби, это моя жизнь.

— После фестиваля в Риге вас сразу же пригласили на гастроли. Куда вы едете в ближайший год?

— С 1 марта и до сентября у меня гастроли на Кавказе — в Грузии и Северной Осетии. Далее в феврале 2016 года еду на международный цирковой фестиваль Circ Castell de Figueres в Испании. Также меня приглашали на Корсику, в Швейцарию, Литву, Германию, Казахстан.

— Когда мы увидим Анастасию Евхименко и Малыша на домашнем манеже?

— Ищите мое имя на афишах.