Тайны президентской кампании. Комиссары в пыльных шлемах

 

Президентская избирательная кампания беспрецедентно либеральна — разумеется, только для Беларуси последних десяти лет. Но оппозиционные кандидаты и правозащитники продолжают твердить: ни сбор подписей, ни формирование участковых комиссий на самом деле проходили отнюдь не без «сучка и задоринки».

В состав участковых избирательных комиссий по выборам президента Беларуси включено 183 представителя оппозиционных политических партий из 1073 выдвигавшихся.

Душ для оппозиции

Правозащитники заявляют, что избиркомы сформированы исключительно под контролем властей.

«183 представителя — это 17,1% от общего количества выдвинутых. В целом члены оппозиционных партий составляют 0,25% от общего числа членов избирательных комиссий и будут работать не более чем в 3% участковых избиркомов», — объясняет представитель кампании «Правозащитники за свободные выборы» Валентин Стефанович. По его словам, этот этап президентской кампании стал «своеобразным отрезвляющим душем после либерального этапа сбора подписей».

Такого же мнения придерживаются и активисты кампании «За свободные выборы». Как утверждает ее координатор Сергей Калякин, подавляющее большинство участковых избирательных комиссий образовано с нарушением законодательства, и всего в трех комиссиях из ста присутствует хотя бы один представитель оппозиционных партий.

Впрочем, положа руку на трепетное правозащитное сердце, даже если бы в избиркомы попали все выдвинутые оппозицией представители, их доля увеличилась бы несущественно: всего лишь до 1,5%. Это не оправдывает власть, но и не извиняет сами оппозиционные партии. Получается, что даже во время электоральных кампаний им удается задействовать лишь малую часть своих сторонников!

Лидер Белорусского Хельсинкского комитета Олег Гулак отмечает, что в ходе формирования избиркомов имело место простое утверждение заранее заготовленных списков членов участковых комиссий: «Кто их готовил — неизвестно. Разработаны они были непублично, и это, по нашему мнению, не соответствует принципу гласности и открытости избирательного процесса».

Ну, а Центризбирком, конечно же, делает круглые глаза и заявляет, что не видит проблем в особенностях формирования участковых избиркомов. Там говорят даже о «реверансе» перед правозащитниками — ведь теперь партиям и объединениям разрешено направлять во все участковые комиссии наблюдателей!

Действительно, ЦИК одобрил такую инициативу, с которой выступили правозащитники. Но — лишь одну из многих. Предложения о формировании участковых избирательных комиссий в первую очередь из представителей политических партий, предоставления всем кандидатам в президенты равного права участвовать во встречах с избирателями, равного доступа к государственных СМИ поддержаны Центризбиркомом не были. 

Жалобная книга

По данным кампании «Правозащитники за свободные выборы», всего было подано 85 жалоб на незаконность и необоснованность невключения 413 представителей негосударственных политических партий и движений в участковые избиркомы.

«Из 85 поданных жалоб рассмотрено 83. Ни одна не удовлетворена», — рассказал Naviny.by Валентин Стефанович. Но признает: этого и следовало ожидать. Ведь «в статье Избирательного кодекса, которая регламентирует формирование участковых комиссий, попросту нет критериев, которые предъявляются претендентам» на должность члена комиссии.

Во всех случаях суды брались расследовать процедуры принятия решений: было ли это сделано правомочными органами, был ли выдержан кворум, в установленные ли сроки проведены заседания избиркомов и т.д. Хотя жалобы-то касались не нарушения процедуры создания участковых комиссий, а невключения в них оппозиционеров.

Были случаи, когда отверженным представителям партий так и заявляли: мол, вас мы не возьмем, потому что вы — оппозиционер, будете жалобы писать и мешать работать. «Суды не давали оценки таким явно дискриминационным случаям, подходя к вопросу исключительно формально», — отмечает Стефанович. И делает вывод: в белорусских реалиях псевдодемократичная возможность обжалования решений избиркомов совершенно бесполезна: «Еще на последних парламентских выборах, когда эта норма только вступила в силу, мы убедились, что она бесполезна. И останется таковой до тех пор, пока не будут сформулированы четкие требования к членам комиссий».

У Центризбиркома на это есть свой ответ.

«Да, может быть, конкретные требования к членам комиссий и не прописаны. Но включать в состав комиссии тех или иных людей — субъективное право исполкомов, — заявил Naviny.by секретарь Центризбиркома Николай Лозовик. — Хотя бы потому, что представители местной власти знают живущих в районе людей. И при наличии избыточного количества претендентов выбирают из их числа того, кто может организовать избирательный процесс, работать с людьми и документами, кто знает и уважает закон и не будет его нарушать. Вот это и есть критерии, на основании которых выбираются члены комиссий».

Претензии оппозиции ЦИК считает необоснованными, и Лозовик приводит пример в поддержку такого утверждения:

«В гродненской областной организации партии БСДГ, состоящей из трех (!) безработных человек, прошло два заседания рады, на которых в состав участковой комиссии было выдвинуто два представителя. Иными словами, два нигде не работающих гражданина встретились, решили, что уважают друг друга, и выдвинули друг друга в состав комиссий. В данном случае, полагаю, их вполне объективно не включили в состав комиссии, отдав предпочтение более компетентным людям. А преподносится все так, что ни одного члена областной организации не включили ни в одну комиссию! Но она же всего из трех человек состоит! В то время, как в этой области есть трудовые коллективы и партии, насчитывающие сотни и тысячи членов…»

«Требование, заложенное в 34 статье Избирательного кодекса — когда УИК должны состоять на одну треть из представителей партий и общественных объединений, — выполняется, — резюмирует секретарь ЦИК. — И это главное. А в каждом отдельном случае выбор должен быть в пользу тех, за кем стоят избиратели, а не политические амбиции».

Правозащитники в свою очередь отмечают, что так называемые «более компетентные люди» сидят в комиссиях годами, и уже само это не может не накладывать отпечаток необъективности на их деятельность. «Комиссары в пыльных шлемах» уже так повязаны друг с другом за годы совместной работы, что и противятся появлению новых лиц, и имеют мотивацию покрывать друг друга. Принцип же предпочтительного вовлечения в деятельность комиссий людей, имеющих опыт работы в них, почти полностью закрывает двери для новичков, не говоря уж о новичках из оппозиционной среды.

Да и формирование комиссий по производственному принципу — когда комиссию, состоящую из работников предприятия, возглавляет, например, его директор — тоже не назовешь фактором, способствующим проведению честных выборов.

«Видимо, работа комиссий будет носить непрозрачный и закрытый характер, — предсказывает Стефанович. — И нам, и наблюдателям придется столкнуться с большими сложностями».

Чем чреваты выборы с минимальным содержанием оппозиции в участковых комиссиях, красноречиво напоминает история подполковника Николая Козлова, который рассказал о признаках фальсификации парламентских выборов в 2008 году.

27 сентября 2008 года, в последний день досрочного голосования по выборам депутатов Палаты представителей, сотрудник уголовного розыска УВД Центрального района Минска Козлов находился на ночном дежурстве на избирательном участке № 463 Старовиленского округа № 105. Он уверяет, что видел, как три члена избирательной комиссии вбрасывали в ящик для голосования бюллетени. Козлов доложил об увиденном начальству, но, по его словам, никакое расследование так и не было проведено. «Я не собирался никого ловить за руку. Так вышло, что я увидел это вбрасывание бюллетеней. Председатель комиссии боялась, ей было страшно. Причем не меня, человека в форме, а того, что не вбросит эти бюллетени», — вспоминает подполковник.

Попадалово

Впрочем, не будем забывать о 183 оппозиционерах, несмотря ни на что, попавших в участковые комиссии. Некоторые из них уже и сами этому не рады.

Так, представитель штаба Ярослава Романчука Павел Знавец оказался в составе избирательной комиссии на закрытом участке, расположенном в инфекционной больнице.

«Заявлял, что хочу быть в участковой комиссии, которая находится в школе по улице Кропоткина, в которой и раньше был, и голосую постоянно. — рассказал Naviny.by Знавец. — А мне сообщили, что меня поставили на 38-й закрытый участок в Городской инфекционной больнице по этой же улице. Там же туберкулез, гепатит и кто знает что еще! Нужно придумывать, как там работать, чтобы не заразиться, маску какую-нибудь носить… Вообще, считаю это форменным издевательством. Потому что, во-первых, это опасно, а во-вторых — там же контролировать особо нечего: от силы сотня избирателей наскребется…

То ли дело — та школа, куда я хотел попасть. На прошлых президентских выборах, когда я там был наблюдателем от кандидата Козулина, видел, как голоса «считали». Председатель комиссии выгнала меня за якобы разговор по телефону, а потом быстренько высыпала все бюллетени, запаковала их, не подсчитывая, и записала в протокол, видимо, надиктованные ей по телефону цифры».

Подозрительно и нежелание властей допускать оппозиционеров в состав территориальных комиссий, в которых «обрабатывают» не подписи, а протоколы. В такие комиссии включено только 6 представителей Объединенной гражданской партии, 5 — Белорусской партии левых «Справедливый мир», 2 — Партии БНФ, 1 — Белорусской социал-демократической партии (Грамада).

«Основной эффект от присутствия члена партии в районной комиссии — то, что руководство партии всегда имеет точную информацию о происходящем в районе, — отметил в интервью Naviny.by представитель Партии БНФ в комиссии Октябрьского района Минска Юрий Пальчевский. — Потому что, как ни крути, многие документы проходят через районную комиссию».

«Представитель оппозиционной партии должен готовиться к работе в избиркоме без расчета на поблажки. Это официальному представителю может что-то сойти с рук, а не нам, — говорит Пальчевский. — Нужно лучше других членов комиссий владеть Избирательным кодексом — чтобы не было никаких законодательных пробелов. Ни в коем случае нельзя зря устраивать споры и склоки. Также играют роль и личные знакомства с членами местных администраций и избирательных комиссий».

Некоторые представители оппозиционных партий не первый год «тусуются» на выборах — кто в качестве наблюдателя, кто в качестве члена избиркома. Одним из наиболее опытных в этом плане является Геннадий Игумнов, на нынешних выборах представляющий БСДП в районной комиссии Бреста.

«Я входил в состав избиркомов с 1994 года, — говорит Геннадий. — И, конечно же, вижу, какие произошли изменения. В том же 1994-м, как правило, все было корректно, председатели комиссий даже помогали независимым членам комиссий и наблюдателям. В последние же годы — совсем иная картина. Например, в 2006 году я был наблюдателем на президентских выборах и видел, как в урны бросали отксерокопированные бюллетени. Мы потребовали изъять их, но комиссия с милицией просто выставила нас на улицу. Мы подавали в суд, но вы же знаете, какой у нас суд…»

Долой эмоции?

А вот депутат Минского городского Совета Юрий Воскресенский, который входит в состав одной из минских районных комиссий, считает, что грех жаловаться при таком-то «разгуле демократии». «Думаю, в нашу комиссию даже жалоб никаких не поступит, — считает Воскресенский. — Потому что на этих выборах такой разгул демократии, что можно делать все, что хочешь».

А причину низкого представительства оппозиции в избиркомах Воскресенский видит в нерасторопности самой оппозиции: «Отказывали ведь и государственным партиям и организациям. Но если определенный сегмент политических сил — я имею в виду оппозицию — на 70 тысяч членов участковых комиссий смог предложить только 1 тысячу человек, то о чем вообще может идти речь? Если б хотя бы 20 тысяч предложили… Глупо выдвинуть всего 1,5% от общей численности членов комиссий — и требовать каких-то преференций».

Впрочем, по мнению политика, Центризбиркому стоило бы все же включить всех оппозиционеров в комиссии, чтобы «те не заблуждались и посмотрели, как прозрачны наши выборы, тогда у них не было бы сомнений в честности проведенных мероприятий».

Как признался Воскресенский, в начале своей политической карьеры он и сам жаловался на несправедливость Центризбиркома, но виной тому были «молодость и эмоции».

«Десять лет участвую в выборах: был и волонтером, и начальником штаба, и руководителем кампании, и собственно кандидатом, — говорит депутат Мингорсовета. — В 2001 году, когда выдвигался на парламентских выборах, жаловался в ЦИК, причем именно на ту комиссию, в которой сейчас сам состою. Но сейчас, когда изнутри увидел эту работу, с массой бумаг, протоколов, экспертных заключений, понял, что все не так просто: каждое решение обосновано, к нему причастно большое количество человек. И тогда, десять лет назад, дело было скорее в эмоциях, нежели в объективных фактах».

В излишней эмоциональности обвиняет он сегодня и оппозицию:

«Современная техника позволяет оппозиции взять под контроль выборы. Однако пока ничего, кроме заявления подполковника Козлова, не говорит о фальсификациях. Тут — как в суде: проигравшая сторона никогда не останется довольна процессом и вердиктом. Потому люди проигрывают выборы — и сразу наговаривают на власть. Но возникает вопрос: если все действительно так, чего ж вы в этом участвуете?»

Пять сучков и задоринок

Подводя итог под этапом формирования избирательных комиссий, приходится констатировать:

1. Оппозиционные партии не использовали немногие имеющиеся возможности для максимального присутствия их представителей в избирательных комиссиях.

2. Власть по-прежнему относится к избиркомам как к своей вотчине. Несмотря на стимул в виде посулов со стороны западных демократий и низкую опасность, которая могла исходить для устоев этой власти от тысячи представителей оппозиции, выдвинутых в состав избиркомов, возобладал традиционный принцип «не пущать».

3. 183 оппозиционера, включенных в состав избирательных комиссий, не смогут ни помешать возможным фальсификациям, ни составить полную картину таких фальсификаций.

4. Малое количество независимых представителей в составе избиркомов позволяет властям прибегнуть к фальсификациям результатов голосования, но само по себе не делает их неизбежными.

5. Предотвратить подозрения в фальсификациях может массовое присутствие независимых наблюдателей на избирательных участках, в том числе их беспрепятственное наблюдение за процессом подсчета голосов избирателей.