Беларусь отказалась защищать иранца, которого на родине могут повесить

Мехрдад Джамшидиян живет в Беларуси 23 года. Здесь у него жена-белоруска и трое детей. В 2012 году над ним нависла угроза – принудительный возврат на родину, где его могут казнить. Все это время иранец борется за право остаться с семьей, за право остаться в живых. Но наша миграционная служба считает, что статуса беженца он не заслуживает. И суд 4 июля поддержал это решение. 

Мехрдад Джамшидиян приехал в Беларусь в 1993 году. Здесь он рассчитывал начать бизнес, построить дом и семью. И поначалу все так и шло, пока в конце 2012 года его не арестовали.

 

Обвинили в убийстве матери и брата

В милиции он узнал, что иранские власти прислали запрос с требованием экстрадировать его на родину, чтобы привлечь к ответственности за убийство матери и родного брата, мотив – борьба за наследство. В Иране за это предусмотрена смертная казнь.

Однако Джамшидиян настаивает, что не убивал родных. И считает, что иранские власти хотят расправиться с ним, за то, что его брат был активистом оппозиционного движения. 

Мехрдад говорит, во время последнего визита на родину сотрудники госбезопасности забрали его прямо в аэропорту, неделю удерживали в следственном изоляторе, где угрожали и избивали. Требовали, чтобы он рассказал о деятельности брата, а также о том, кто из земляков в Беларуси выступает против действующей власти Ирана.

Важный момент – по документам, убийство родных Джамшидияна произошло в сентябре 2012 года. Мехрдад вернулся в Минск 25 августа. Именно в этот день он в последний раз видел мать и брата.

«Я с ними попрощался, взял такси и поехал в аэропорт. А через месяц мой дядя сообщил, что они пропали», — рассказал мужчина.

Потерпевшими по делу признаны племянница Джамшидияна и его второй родной брат. Они несколько раз обращались в правоохранительные органы Ирана с просьбой снять подозрения с Мехрдада и закрыть уголовное дело.

«Мы все расцениваем это как дело политического характера», — заявила племянница, которая была свидетелем, что дядя разговаривал с бабушкой в день вылета в Минск. И белорусская миграционная служба знает об этих показаниях.

 

Генпрокуратура дважды отказала в экстрадиции

Больше года он провел в заключении — то в СИЗО на Володарского, то в Центре изоляции правонарушителей на Окрестино, пока наши правоохранители решали, что с ним делать. Джамшидияну в каком-то смысле повезло: на прогулке он встретил одного из белорусских оппозиционеров, который в очередной раз сидел «на сутках», и через него передал информацию о своем деле правозащитникам. С этого момента появилась надежда.

По итогу генеральная прокуратура Беларуси отказалась выдать Мехрдада Джамшидияна, причем дважды. Отмечалось, что иранская сторона не выполнила условия экстрадиции. По словам адвоката, в документах даже не было постановления о привлечении Мехрдада в качестве обвиняемого, равно как и ордера на его арест.

Он до сих пор значится в базе розыска Интерпола. Важно понимать, что данная организация не проверяет обоснованность обвинения, а вносит имя человека по требованию государства. Джамшидиян направил жалобу в центральный офис Интерпола, однако ответ пока не получил.

Иранец, опасаясь, что его вышлют из Беларуси, обратился в Департамент по гражданству и миграции с просьбой предоставить ему статус беженца, поскольку считает, что на родине ему грозит опасность. И не только по обвинению в убийстве, которое он, как утверждает, не совершал.

Дело в том, что в Беларуси он принял христианство, а за это в Иране предусмотрено самое строгое наказание – вероотступника могут казнить.

И хотя в нашей стране тоже есть смертная казнь, однако любое наказание за смену религии не приемлемо для правового подхода Беларуси. Именно поэтому Джамшидиян рассчитывал получить здесь статус беженца.

 

Как мусульманин стал христианином

«При рождении любой иранец автоматически признается мусульманином, — говорит Мехрдад Джамшидиян. — И это сразу записывается в свидетельство о рождении и паспорт».

По его словам, он вырос в семье, где религиозной была только мать. Отец и братья относились к этому равнодушно и считали себя мусульманами только по документам.

«В 2002 году мы жили в Ратомке, под Минском, — вспоминает Джамшидиян. — К нам в дом приходили баптисты. Они показывали свою веру, общались с женой. Она первой начала ходить в их церковь. Меня тоже приглашали посмотреть, как они молятся. И мне понравился их образ жизни. В 2003-м я решил принять христианскую веру».

Пастор церкви, который, кстати, позже выступил суде, решение Мехрдада поддержал. И он совершил первый этап посвящения — покаяние.

Основной обряд — крещение — Джамшидиян не прошел. Говорит, что не успел: начались проблемы с бизнесом, на год вынужден был вернуться в Иран, а потом серьезно заболел сын. Пока мужчина временно был на родине, у его жены забрали детей и отдали на воспитание опекуну. Посчитали, что одна она трех малышей поднять не сможет. По возвращению в Беларусь иранец через суд добился права на отцовство и восстановил семью.

«Веру я не оставил, — говорит Мехрдад. — Соблюдаю десять заповедей, читаю молитвы и библию. Сложно дается, ведь это не мой родной язык, но спрашиваю у жены и знакомых значение слов. Когда сын лежал в Боровлянах, я общался со священником, просил покрестить меня. Это очень серьезный шаг. Я должен быть к этому готов».

Однако в Департаменте по гражданству и миграции в искренность Джамшидияна не поверили. И в статусе беженца отказали. Почему?

 

Миграционная служба: если будет сидеть тихо, никто его в Иране не тронет

Миграционная служба считает неубедительными доводы иранца о том, что он сменил религию: крещен не был, в жизни общины не участвовал.

Однако специалисты по этому поводу говорят, что во-первых, каждый имеет право на свободу совести. А во-вторых, практиковать религию можно единолично. И если человек не ходит в церковь, это еще не значит, что он не верит в бога.

Представитель департамента Сергей Косинский настаивает, что жизни Джамшидияна в Иране ничего не угрожает, если он будет сидеть тихо и не станет рассказывать никому о своей религии.

«Он посещал Иран в 2012 году, никто его там не преследовал, — заявил Косинский в суде. — Так что существенно ситуация не изменится. Если он будет проживать в Иране и не будет активно пропагандировать христианство — ходить в церковь, проповедовать христианские ценности — опасности для его жизни нет».

Проблема в том, что тихо отсидеться вряд ли получится. Во-первых, о том, что Джамшидиян сменил веру, знают несколько иранцев, которые живут в Минске. Поэтому скорее всего, об этом уже известно и посольству, и госбезопасности, которая больше всех ждет Джамшидияна на родине.

Во-вторых, информация об этом появилась в СМИ еще до суда. Супруга Мехрдада сообщила об этом журналистам, когда боролась за то, чтобы мужа выпустили из следственного изолятора.

В-третьих, при рассмотрении уголовного дела в Иране вопрос о религии изучается в первую очередь. Так что если Джамшидияна начнут раскручивать по обвинению в убийстве брата и матери, вопрос вероотступничества в любом случае возникнет.

И, наконец, расплата может наступить еще до суда. «Любой человек может тебя за это казнить, без разговора. И ответственности за это не будет никакой», — пояснил на суде сам Джамшидиян.

Что касается обвинений в убийстве, то сотрудники Департамента по гражданству и миграции говорят, что они не должны оценивать доказательства и обоснованность по делу. Им достаточно, что из Ирана пришел запрос и что в базе розыска Интерпола есть данные Джамшидияна. Как говорится, к черту подробности. И то, что Генпрокуратура дважды отказыла в экстрадиции, для них тоже не аргумент.

Кстати, по закону сотрудники Департамента обязаны хранить в тайне обращение гражданина о просьбе предоставить ему статус беженца. Однако Джамшидиян убежден, что по его делу белорусская сторона согласовывает с Ираном чуть ли не каждый свой шаг: «Когда я был на Окрестино, ко мне приходил сотрудник отдела по гражданству и миграции, Зорич Андрей Юрьевич. Он говорил, мол, мы общаемся с иранскими коллегами. И настаивал, чтобы я покупал билеты в Иран и сам во всем разбирался».

 

Специалист: отсидеться не получится

Сотрудник Института философии Академии наук Наталья Кутузова, которую на суд пригласили в качестве эксперта, пояснила, почему Джамшидияну на родине не удастся скрыть, что он христианин.

«Ислам, в отличие от христианства, является религией образа жизни, — отметила специалист. — И когда мы говорим, что человек, являясь христианином, может не показывать там свою религиозность, жить тихонько и быть незаметным — то это, простите, ерунда. Потому что в исламе образ жизни предполагает выполнение ряда ритуалов — пятничный намаз, например; разнообразные молитвы; праздники — Рамадан, Ураза-байран и другие».

Ислам в Иране является государственной религией, которая исповедуется подавляющим числом населения.

«Поэтому если господин Джамшидиян не будет показываться на подобных мероприятиях — это будет очевидно для окружения, в котором он живет, — продолжила Кутузова. — Неучастие в государственных религиозных мероприятиях уже будет воспринято как факт вероотступничества».

Специалист также пояснила особенности права в Иране, основанного на законах шариата.

«Судья выносит вердикт не на основании закона, а на основании субъективной истины, которая для него кажется очевидной», — подчеркнула она.

«Очень удобная система!» — прокомментировал судья Иван Мойсейчик.

Специалист на это ответила, что при такой системе сложно рассчитывать на справедливый приговор.

По ее мнению, Мехрдад Джамшидиян является христианином: «Даже без процедуры покаяния и подготовки к крещению, только на основании его заявления о своих верованиях, мы можем сделать вывод, что он является христианином».

Пастор баптисткой церкви Сергей Козлюк, которую посещал иранец, придерживается того же мнения: «Я видел, как меняются его взгляды и ценности. Это глубоко верующий человек. Он многое пережил, но не отказался от своей веры. И если его об этом спросят, он не сможет промолчать».

Мерхдад Джамшидиян  и Сергей Козлюк (справа)

Осознают ли сотрудники Департамента по гражданству и миграции, к чему может привести депортация Джамшидияна на родину? Нет сомнений.

Сегодня ни для кого не секрет, что происходит в Иране с так называемыми вероотступниками. Вот выдержка из доклада о правах человека в 2014 году: «Согласно иранским законам, смертью караются многие преступления, в том вероотступничество. Спецслужбы преследуют людей, обратившихся в христианство из ислама, говорящих на персидском протестантов и евангелистов, а также прихожан домашних церквей. Против многих из них выдвинуты обвинения в «посягательстве на национальную безопасность» и в «антигосударственной пропаганде».

4 июля суд Центрального района оставил в силе приказ Департамента, в которому Джамшидияну отказано в предоставлении статуса беженца. В ближайшее время иранец намерен обжаловать данное решение в Мингорсуде. Без дополнительной защиты жизнь его висит на волоске.

Фото TUT.by