Политика

Официальный Минск играет на «особых чувствах» Запада

После освобождения Дмитрия Дашкевича и Артура Финькевича возник вполне закономерный вопрос — если официальный Минск таким образом делает шаг навстречу Европе, то последует ли продолжение? Ведь очевидно, что для Брюсселя освобождение двух политзаключенных — это полумера, принципиально вопрос не решающая. Говорить о том, что белорусские власти действительно готовы признать проблему и без истерик, адекватно отреагировать на европейские призывы, можно было бы лишь после освобождения ключевых фигур, таких как Александр Козулин и Андрей Климов.

В экспертных кругах уже витают слухи, что белорусские власти вот-вот созреют для такого решения. Ждет такого шага и Европа. Но дождется ли? Пока напрашивается ответ, что не дождется — тема закрыта, о чем 12 февраля на встрече со студентами БГУ заявил Александр Лукашенко.

«Мы закрыли эту болезненную страницу в отношениях с Западом и первыми предлагаем движение вперед. Теперь очередь Евросоюза продемонстрировать свои добрые намерения в отношении белорусского народа», — отметил президент Беларуси.

Освобождение Дашкевича и Финькевича, в речи президента проходивших как «некоторые заключенные», Лукашенко объяснил гуманными соображениями и желанием Беларуси сделать шаг навстречу нормализации отношений с Европейским союзом: «Мы пошли навстречу. Я имею в виду досрочное или условное освобождение некоторых заключенных, к которым Запад испытывает особые чувства. Их освобождение никоим образом не связано с оправданием совершенных преступлений, а обусловлено лишь гуманными соображениями».

Прикрываясь гуманностью, белорусские власти, очевидно, хотят убедить общество в надуманности проблемы политзаключенных. В таком случае, освобождение нескольких политических оппонентов можно рассматривать лишь как подачку Западу, а никак не признак того, что официальный Минск действительно готов к переходу от тотального контроля над гражданским обществом к цивилизованным формам.

Впрочем, нельзя исключать того, что в вопросе политзаключенных официальный Минск вступил с Европой в своеобразный торг, и дальнейшие шаги белорусских властей, в том числе касающиеся и освобождения Козулина и Климова, будут зависеть от того, что сможет в ответ гарантировать Брюссель.

Для Европы же, как подчеркивалось неоднократно, вопрос политзаключенных, хотя и является одним из ключевых, но не подменяет собой всю дюжину ребром поставленным перед Минском проблем. И вполне вероятно, что когда в традиционно неторопливом с выводами Евросоюзе поймут неискренность тактики официального Минска, активизация по оси Минск-Брюссель вновь пойдет на убыль.