Политика

Как складывались отношения Лукашенко с Евросоюзом

10 июля исполняется ровно 15 лет президентства Александра Лукашенко. Все эти годы отношения Беларуси с Европейским союзом складывались далеко не лучшим образом. Как правило, внешняя политика той или иной страны во многом отражает личные воззрения главы государства. Исходя из этого, можно предполагать, что и отношения Беларуси с ЕС в каждый конкретный период полностью соответствовали взглядам Александра Лукашенко. Что, впрочем, не всегда совпадало с его высказываниями.

Поначалу все складывалось вполне благополучно: 6 марта 1995 года белорусский президент подписал в Брюсселе Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с пятнадцатью странами Евросоюза. Более того, на церемонии подписания он заявил, что Беларусь сделала «первый важный шаг в направлении к главной цели — вступлению в Европейский союз» («Европейский Обзор» № 20, март 1995).

Эта же идея высказывалась и год спустя, во время визита Александра Лукашенко во Францию. Как сообщил Урал Латыпов (на тот момент — помощник президента Беларуси), на переговорах с Жаком Шираком была достигнута договоренность о том, что Париж станет содействовать интеграции Беларуси в ЕС («Звязда», 13.07.1996).

Можно предположить, что при подписании соглашения в Брюсселе белорусские власти еще не слишком четко представляли, что такое Евросоюз, и какие требования предъявляются к претендентам на вступление в ЕС.

Что же касается переговоров в Париже, то такие предположения не уместны, поскольку в промежутке между этими двумя событиями отношения Минска с Брюсселем заметно осложнились из-за принципиально различного понимания сути демократии. Вероятнее всего, что на встрече Лукашенко с Шираком тема интеграции Беларуси в Евросоюз обсуждалась не всерьез, а с целью сделать собеседнику приятное.

После ноябрьского референдума 1996 года связи Беларуси с ЕС оказались практически замороженными более чем на десять лет. В этот период представители белорусского руководства в публичных выступлениях постоянно призывали объединенную Европу к возобновлению сотрудничества — на своих, разумеется, условиях. Делалось это, как правило, в достаточно стандартной форме, однако периодически случались отклонения.

Например, в 1999 году на собрании по случаю Дня незавиcимocти Белаpуcи, Александр Лукашенкo сделал неожиданное заявление: «Мы не дoлжны быть в cтopoне oт евpoпейcкoй интегpации. Пoэтoму cегoдня я co вcей oтветcтвеннocтью заявляю o гoтoвнocти Белаpуcи не тoлькo нopмализoвать oтнoшения co cтpанами Евpoпы, Евpoпейcким сoюзoм, нo и пoйти на cамые pешительные шаги пo учаcтию в oбщеевpoпейcкoй интегpации. Такие задачи cегoдня пocтавлены пеpед нoвым миниcтpoм инocтpанныx дел (имеется в виду Урал Латыпов — авт.). Думаю, никтo не coмневаетcя, чтo благoдаpя cвoему интеллектуальнoму и культуpнoму пoтенциалу Белаpуcь в cocтoянии быть пoлнoпpавным членoм евpoпейcкoй cемьи наpoдoв, членoм Евpoпейcкoгo сoюза» («Белорусский рынок», 1999, № 26).

В июле 2004 года, принимая верительные грамоты у посла Австрии, глава государства вновь заявил, что не исключает вступления Беларуси в Евросоюз. Это может произойти «как только мы найдем компромиссы, и наши интересы совпадут», добавил Лукашенко («Известия», 09.07.2004).

Обращает на себя внимание тот факт, что подобные высказывания всякий раз следовали за обострением отношений Минска с Москвой. В частности, в 1999 году белорусские власти были чрезвычайно недовольны вариантом союзного договора, который предложил Кремль.

К тому же, высказанные вслух благие намерения не подкреплялись реальными делами. Все это заставляет сомневаться в искренности подобных высказываний.

Одновременно в речах белорусского руководителя звучали и совершенно иные ноты. В качестве примера можно привести его выступление на съезде Белорусского республиканского союза молодежи в сентябре 2005 года.

Лукашенко, в частности, заявил: как только новые восточные государства вступили в Евросоюз, «там пошли процессы, которые не воспринял народ». «Если бы мы вступили в этот европейский процесс, мы бы имели сейчас то, что и Прибалтика, другие государства», — отметил глава государства.

В Европе, утверждал Лукашенко, нарушаются основные права человека, в частности, свобода на перемещение. Например, по его словам, поляков не пускают для трудоустройства в Германию и Францию, для которых «они стали второсортными людьми».

Кроме того, говорил Лукашенко, к новым странам-членам ЕС, предъявляются жесткие требования по качеству товаров, при этом Запад рассматривает эти государства как рынок сбыта для собственной продукции. «Вот что было бы, если бы мы десять лет назад ринулись в Европу. Нас там не ждут», — резюмировал глава государства. (www.president.gov.by, 23.09.2005).

Смягчение тональности риторики по европейской теме, причем более или менее последовательное, началось лишь в августе 2008 года, после некоторых взаимных шагов Минска и Брюсселя по нормализации отношений.

Впрочем, несмотря на позитивные сдвиги, в свете вышеизложенного можно, по-видимому, говорить не столько об эволюции мировоззрения белорусского руководства, сколько об эволюции его поведения. То есть, хотя поступки и высказывания стали менее конфронтационными, взгляды едва ли претерпели существенные изменения. И нет никаких гарантий, что в случае очередного изменения ситуации на восточном направлении не возобновится прежнее противостояние на западном.