Прибыли «Торы» — ждите и С-400

 

Одним из самых негативных итогов 2011 года является серьезное ухудшение отношений  России и США. Поводом стали планы Вашингтона вынести передовые позиции своей ПРО на территорию Европы. В Москве полагают, что это может обесценить российский потенциал стратегического сдерживания. При разработке контрмер российские стратеги отводят важную роль Беларуси. Естественно, официальный Минск готов получить от этого свои дивиденды.

Между тем, как полагает немалое число экспертов в области обороны, главной угрозой для российского ракетно-ядерного щита являются не американские противоракеты. Даже если когда-либо они обретут способность сбивать российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) на разгонном (самом уязвимом) участке траектории.

Гораздо реальнее для Москвы другая опасность, говорит ряд аналитиков. А именно: после выхода НАТО на западные рубежи России воздушное пространство Восточной Европы и прилегающие к ней моря могут использоваться в качестве районов старта стратегических крылатых ракет (КР) воздушного и морского базирования.

В зоне их досягаемости сегодня находится большинство российских баз МБР. Даже в неядерном оснащении эти КР представляют потенциальную опасность как для шахтных пусковых установок ракет УР-100Н (Козельск, Татищево), так и для мобильных ракетных комплексов «Тополь» (Тейково).

Это позволяет аналитикам-пессимистам утверждать: для выведения из игры стратегических ядерных сил России в случае ее гипотетического конфликта с США основную ставку американцы сделают именно на крылатые, а не баллистические ракеты, как это предполагалось военными теоретиками ранее.

Дело в том, что баллистические ракеты ядерных стран НАТО (вернее районы их базирования и/или возможного пуска) традиционно находятся под постоянным контролем наземного и космического эшелонов российской системы предупреждения о ракетном нападении. Старт этих ракет немедленно фиксируется, траектория полета отслеживается на всем протяжении, а место падения рассчитывается. Что позволяет своевременно принять, если того потребует обстановка, ответные меры (вплоть до ответно-встречного удара своими ядерными силами).

Что касается крылатых ракет, то постоянный контроль за перемещением их носителей (стратегических бомбардировщиков и подводных лодок) для современных средств радиолокационной, радиотехнической и космической разведки не является неразрешимой технической проблемой. Однако эта задача требует таких финансовых затрат, которые в нынешних условиях непосильны для России (и тем более для Беларуси). Это делает проблематичной фиксацию старта значительного числа КР.

Еще хуже обстоят дела с отслеживанием траектории их полета, который проходит на малых и сверхмалых высотах. Хотя для обеспечения точного маневрирования при огибании рельефа местности КР летят на дозвуковой скорости, обнаружение их радиотехническими, радио- и оптоэлектронными средствами чрезвычайно затруднено на протяжении большей части полета до цели.

Если высоко летящий самолет обнаруживается современными радиотехническими средствами за несколько сотен километров и зенитная ракета способна сбить его на дальних границах зоны поражения, то крылатая ракета обнаруживается только с расстояния в несколько десятков километров (в зависимости от условий местности), и время на ее поражение — минимально.

С учетом этого ряд аналитиков делают вывод: большинство российских МБР, дислоцированных в упомянутых выше районах, будет выведено из строя на месте массированным ударом натовских КР. И только для уничтожения тех ракет, которые уцелеют и стартуют, будут использованы перехватчики Standard SM-3.

Таким образом, как считают сторонники данной точки зрения, в обозримой перспективе для России главной задачей является не противодействие ПРО США, а создание мощного заслона против крылатых ракет — прежде всего на западном и северо-западном направлении. Это, в свою очередь, невозможно без задействования возможностей ПВО Беларуси, насыщения ее современными средствами обнаружения и поражения воздушных целей.

Нет сомнения в том, что Единой региональной системе ПВО Беларуси и России будет отведена роль передовой позиции во вновь созданных (заступили на боевое дежурство 1 декабря 2011 года) российских войсках воздушно-космической обороны. Что, собственно, и подтвердил на пресс-конференции 7 декабря прошлого года начальник Генерального штаба вооруженных си Беларуси генерал-майор Петр Тихоновский.

Большинство российских аналитиков и действующих военных солидарны по поводу необходимости оснастить белорусские войска ПВО и ВВС более современными зенитными ракетными системами. По их мнению, замена комплексов С-300 на новые С-400 позволит как минимум втрое усилить возможности перехвата средств воздушного нападения противника.

Но на практике оснащение белорусской ПВО новым российским оружием идет отнюдь не гладко. Так, ныне предприятия ВПК России — из-за задержки испытаний и дефицита производственных мощностей — не в состоянии обеспечить необходимым количеством систем С-400 даже полки, прикрывающие с воздуха Москву и Центральный промышленный район России. Поэтому поступление «четырехсоток» в части ПВО Беларуси, по наиболее оптимистичным оценкам, ожидается после 2016 года, по пессимистичным — после 2018-го.

Судя по высказываниям министра обороны России Анатолия Сердюкова, наиболее реалистичным сейчас является сценарий повышения боеспособности ПВО Беларуси за счет поставки дополнительного количества систем С-300. Возможно, из числа тех, которые высвобождаются при переоснащении частей зоны ПВО Москвы на С-400. Первым же этапом можно считать ремонт и модернизацию белорусских С-300, выполненные в 2011 году.

Впрочем, некоторые эксперты полагают, что дальнейшее ухудшение отношений между Россией и США может существенно ускорить поставки С-400 в Беларусь. В качестве довода они называют факт прибытия сюда первой батареи зенитного ракетного комплекса малой дальности «Тор-2М».  Дело в том, что в соответствии с современными военными воззрениями системы большой дальности, такие как С-400, должны прикрываться системами малой дальности, дабы не быть пораженными противорадиолокационными ракетами и другим высокоточным оружием.

Аргументация здесь простая: если прибыли «Тор-2М» — значит, вскоре следует ожидать и С-400.