Политика

Политическая апатия белорусского общества перешла на новый уровень

 

Оппозиция не может обеспечить переход от авторитаризма к демократии лишь силами своих структур. Нужны еще массовое движение и раскол внутри правящей элиты. В Беларуси пока нет ни того, ни другого. Более того, декабрьский опрос НИСЭПИ говорит о нарастающем процессе атомизации социума.


Как радикалы делают подарки «ястребам»

17 февраля 1881 года российский император Александр I начертал «исполнить» на проекте реформ, одобренном днем раньше на совещании высших сановников государства. Оставался лишь небольшой шаг на пути необратимости конституционной реформы — публикация документа в «Правительственном вестнике». Утром 1 марта царь дал соответствующее распоряжение, но через несколько часов был убит народовольцами. Конституционную реформу, естественно, пришлось отложить с марта на октябрь… 1905 года, то есть почти на 25 лет.

Попытаюсь сделать краткий политологический вывод из приведенного исторического факта.

Любой социальной системе для выживания в истории необходимо овладеть искусством нахождения золотой середины между поддержанием стабильности и развитием. На практике этот поиск осуществляется, в том числе, и через противоборство (далеко не всегда мирное) сторонников твердой линии с реформаторами во власти и радикалов с умеренными в обществе.

В частности, для успешного перехода от авторитаризма к демократии, согласно американскому политологу Адаму Пшеворскому, требуется три условия:

- союз реформаторов во власти с умеренными в обществе;

- способность реформаторов нейтрализовать сторонников твердой линии во власти;

- способность умеренных контролировать радикалов в обществе.

Массовое движение в обществе показывает потенциальным реформаторам, что возможен альянс, способный изменить соотношение сил в руководстве. И наоборот, разногласия в руководстве указывают гражданскому обществу, что политическое пространство открыто для вхождения в него независимых организаций. Поэтому массовое движение и разногласия внутри руководства подпитывают друг друга.

Если перечисленные условия отсутствуют, то усилия реформаторов в лучшем случае заканчиваются ничем. А в худшем — сторонники твердой линии, ссылаясь на необходимость борьбы с радикалами (настоящими или мнимыми — это неважно) сворачивают либерализацию под лозунгом «нормализации».

За примером далеко ходить не требуется. Это минская Площадь-2010. Политика либерализации понижала шансы силовиков в борьбе за перераспределение административной ренты внутри властной элиты. Для сохранения статус-кво силовикам требовался повод. Радикалы в оппозиции 19 декабря 2010 года этот повод и предоставили.


Миф о скорой победе

Переход от авторитаризма к демократии не может быть осуществлен силами оппозиционных структур. Не имеет никакого значения уровень их внутренней консолидации при отсутствии массового движения и раскола внутри правящей элиты.

Вновь обращусь за помощью к Адаму Пшеворскому: «В Польше за несколько недель сентября 1980 года к «Солидарности» присоединились 10 млн. человек. О своей независимости заявили даже организации, созданные режимом и находившиеся под его контролем».

Безусловно, в руководстве «Солидарности» было много достойных людей, но оно до вступления в профсоюз миллионов поляков не являлось субъектом политики, способным повлиять на ситуацию в стране. Именно массовое движение наделило лидеров оппозиции переговорной силой, не считаться с которой власть не могла.

Должен огорчить тех, кто полагает, что оппозиция способна самостоятельно инициировать процесс формирования массового движения. Революционные ситуации не создаются по заказу. Это, кстати, хорошо понимал Ленин, и потому он не имел привычки растопыривать указательный и средний палец в виде латинской буквы V по любому поводу.

Отсутствует также прямая связь между снижением уровня жизни населения и ростом протестных настроений. Но миф, основанный на подобной связи, живуч. Приведу его в трактовке председателя Рады белорусской интеллигенции Владимира Колоса: «Арифметика простая. Теперь, когда подавляющее большинство белорусов начинает все лучше ощущать на себе реальную эффективность экономического строя, основанного на популизме, альтернативный демократический кандидат с внятной программой перемен и командой компетентных профессионалов имеет все шансы набрать большинство голосов. Под «победой» я, конечно же, имею в виду не те цифры, которые выдает ведомство под названием «ЦИК», а реальные голоса избирателей».

Мифы работают на упрощение. Такова их социальная функция. Наш далекий предок не страдал бессонницей от невозможности осмыслить окружающий его мир, так как обладал универсальным набором мифов, с помощью которого в режиме «здесь и сейчас» был в состоянии объяснить любое природное явление и социальное событие.

Не страдают бессонницей и лидеры белорусской оппозиции. Их мир покоится не на китах и черепахах, а на мифическом представлении о политике как противостоянии власти и оппозиции. В этом противостоянии и должна родиться Победа.

Роды, однако, постоянно откладываются и, как правило, по чисто техническим причинам: не выбрали «единого», а если выбрали, то не того; не продумали план совместных действий на Площади и тому подобное.


Оппозиция в роли спарринг-партнера

Если под политикой понимать процесс согласования интересов различных социальных групп, то такой процесс в Беларуси не просматривается. И дело не в субъективном факторе. В стране отсутствуют социальные группы, осознающие свои интересы. В этом и заключается главное отличие белорусского общества от обществ западного типа.

С осознанием интересов на индивидуальном уровне проблем нет, но для реализации индивидуальных интересов среднестатистический белорус не испытывает потребности в коллективных действиях. Он предпочитает реализовывать эти интересы в индивидуальном порядке через институт личных связей («блата»).

Уникальность современного политического режима в Беларуси не следует преувеличивать. По классификации политолога Дмитрия Фурмана он относится к режиму «имитационной демократии».

В чем суть этих режимов? В современном мире в идеологической сфере идеи демократии победили абсолютно, и потому другого способа легитимации власти, кроме демократического, нет. Как тут не вспомнить Пол Пота, переименовавшего после захвата власти Кхмерскую Республику в Демократическую Кампучию.

Отсюда обязательность процедуры выборов. В условиях имитационной демократии выборы — это своеобразный чемодан без ручки: проводить опасно, отказаться невозможно.

В СССР выборы проводились на безальтернативной основе. Их единственной задачей была демонстрация «единства партии и народа». Демонстрация мнимого единства власти и массы актуальна и сегодня, однако требуется и признание результатов выборов со стороны внешних политических субъектов. Без спарринг-партнера тут не обойтись.

Поэтому Александр Лукашенко заинтересован, чтобы в Беларуси существовала оппозиция, но — обязательно принимающая участие в выборах. Ограничусь одной его цитатой, прозвучавшей в связи с попытками бойкота минувших парламентских выборов: «То, что оппозиция может пользоваться пиаром, — это в политике нормально. Но если ты как-то позиционируешь себя, предлагаешь за тебя голосовать, показываешь товар лицом, показываешь себя народу, то надо идти до конца. Если бы это была истинная оппозиция, она бы боролась до конца».


На местные выборы народ не рвется

Общество незавершенной модернизации (белорусский случай) может находиться в двух состояниях: политической апатии и политического возбуждения. Переход общества во второе состояние означает открытие «политических чакр». Это критический момент в жизни имитационных демократий. И если процесс идет до конца, то он заканчивается крахом государства. Вспомним Перестройку.

Что мы наблюдаем сегодня? Для ответа на этот вопрос обратимся к декабрьскому опросу НИСЭПИ. Аномально низкая готовность принять участие в выборах (четвертая колонка) может означать либо активное нежелание участвовать в очередном избирательном фарсе, либо нарастающее равнодушие к выборам как таковым.

Собираетесь ли Вы голосовать на выборах депутатов местных Советов в марте 2014 года?
(в процентах от числа опрошенных)

вариант ответа	12'02	11'06	03'10	12'13	отношение к Лукашенко
					доверяют	не доверяют
да	64	66	63	44	67	27
нет	17	20	37	39	20	56
затруднились ответить/не ответили	19	14	–*	17	13	17
* Данный вариант не предлагался

 

Сделать выбор между двумя «либо» нам позволяет анализ ответов на вопрос о доверии государственным и общественным институтам. Список включает 26 институтов. В декабре только у православной церкви и армии индексы доверия (разность позитивных и негативных ответов, деленная на число ответивших) оказались положительными.

Никогда прежде такого не наблюдалось. Как правило, индексы доверия государственных институтов колебались синхронно с индексом доверия Лукашенко. Напротив, индексы доверия негосударственных институтов колебались с индексом доверия Лукашенко в противофазе. В данном же случае индексы доверия снизились у всех 26 институтов.

По мнению социологов НИСЭПИ, предполагаемая аномально низкая явка на выборы 23 марта на фоне аномального снижения индексов доверия государственных и общественных институтов означает, что мы имеем дело с различными формами проявления процесса перехода белорусского общества на новый качественный уровень атомизации. Никогда прежде белорусское общество не погружалось столь глубоко в состояние политической апатии.

Двум состояниям общества должны соответствовать два типа стратегий оппозиции. Но это тема для отдельного разговора.

 

Об авторе Сергей Николюк — аналитик, эксперт НИСЭПИ. В отличие от молодого поколения профессиональных политологов весьма скептически относится к западному гуманитарному наследию, будучи уверенным, что оно создано для описания иного типа общества. Отсюда склонность к цитированию российских авторов, в первую очередь социологов «Левада-центра».