Общество

Вопрос отмены смертной казни для официального Минска утратил актуальность

Хотя мало кто сомневался, каким будет решение суда по делу о взрыве в минском метро, оглашенный 30 ноября приговор — смертная казнь для обоих фигурантов — вызвал острую дискуссию в обществе. Громкое дело Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева не только выявило все недостатки белорусской системы следствия и судов, но и вновь подняло проблему применения смертной казни в стране.

После вынесения приговора адвокат Коновалова Дмитрий Лепретор заявил, что намерен обсудить со своим подзащитным вопрос подачи прошения о помиловании на имя президента. По словам защитника, прошение должно быть написано лично осужденным.

Комментировать приговор адвокат посчитал нецелесообразным. Он лишь напомнил, что во время прений просил суд оправдать своего подзащитного по эпизодам с 2000 по 2005 годы. Лепретор также подчеркнул, что обращал внимание суда на нестыковки в обвинении, несмотря на признание Коноваловым своей вины в совершении терактов в 2008 и 2011 годах.

Заявления обвинения и суда о том, что вина Коновалова и Ковалева полностью доказана, кажутся многим наблюдателям сомнительными не только потому, что в ходе процесса не было дано убедительных ответов на ряд вопросов (например о мотивах теракта в метро). Смущает и то, что по одному из ранних эпизодов дела, виновным в котором также признан Коновалов, уже были осуждены два человека, чья вина также, по версии обвинения и согласно решению суда, была полностью доказана.

Где стопроцентная гарантия от судебной ошибки сейчас?

Как еще один штрих к этому процессу можно упомянуть давление на негосударственные СМИ, которые писали о странных моментах в деле Коновалова — Ковалева. В частных беседах коллеги-журналисты упоминали и вызовы на беседу в КГБ, и проверки редакций различными госорганами.

Стоит отметить, что официальная версия событий в деле Коновалова — Ковалева вызывает сомнения у многих белорусов.

Напомню, что эти настроения общества зафиксировал и проведенный в сентябре общенациональный опрос НИСЭПИ. Данные социологов свидетельствуют: только 21,2% респондентов верят, что преступление было совершено «террористом-одиночкой и его пособником, за которыми никто не стоял». Еще 32,4% белорусов полагают, что Коновалов и Ковалев причастны к взрыву в метро, но за ними стояли заказчики. И наконец, 36,7% считают, что этот теракт на совести других людей.

Правозащитник Валентин Стефанович отмечает, что вынесенный приговор обжалованию в кассационном порядке не подлежит, так как дело рассматривал Верховный суд. Более того, приговор вступает в силу сразу после оглашения.

«Эти моменты неоднократно подвергались критике как белорусских, так и международных правозащитных организаций, — сказал Стефанович в интервью БелаПАН. — При рассмотрении дела Верховным судом нет вышестоящей инстанции, которая могла бы проверить законность вынесенного приговора, что ограничивает права подсудимых».

Правозащитник напомнил, что Коновалов и Ковалев могут подать прошение о помиловании на имя президента. «Но за 17 лет был единственный случай, когда смертный приговор президент заменил тюремным заключением, — сказал Стефанович. — А с 1990 года в Беларуси было вынесено около 400 смертных приговоров. При этом мы не знаем, сколько из них было приведено в исполнение, так как нам эту статистику не дают».

Еще одним вариантом Стефанович назвал направление жалобы в Комитет ООН по правам человека.

«Мы рассматриваем такой вариант, если будет согласие родственников и самих осужденных, — сказал правозащитник. — Но, как показала практика, и это средство неэффективно, так как Беларусь просто не соблюдает процедуры».

В частности, уточнил собеседник, ооновский комитет информирует страну о том, что жалоба рассматривается и на время ее рассмотрения приговор не может быть приведен в исполнение. Однако 25-летний Андрей Жук был казнен в прошлом году несмотря на то, что Комитет ООН по правам человека как раз рассматривал его дело. «Беларусь просто не выполняет соглашения, которые сама же и ратифицировала», — подчеркнул правозащитник.

Стефанович также обратил внимание на то, что судебный процесс по делу Коновалова — Ковалева, судя по всему, увеличил в Беларуси число сторонников отмены смертной казни.

«В подобных случаях, не только в нашей стране, но в любой другой, когда происходит такое преступление, гибнут люди, в обществе, как правило, наблюдается рост настроений за смертную казнь, — подчеркнул Стефанович. — Сейчас же впервые, пожалуй, в Беларуси не только родственники осужденных и правозащитники, но и многие простые граждане говорят о недопустимости смертной казни».

Стефанович напомнил, что без участия правозащитников неравнодушные белорусы начали в интернете сбор подписей под петицией в защиту Коновалова и Ковалева. «В ситуации, подобной нашей, исключительно опасно иметь такой вид наказания, как смертная казнь, в связи с особенностями ведения следствия и судебной системы. И именно этот аргумент наше общество воспринимает с особым пониманием», — подчеркнул правозащитник.

Говоря о том, сколько у Коновалова и Ковалева осталось времени, Стефанович отметил, что «исполнение приговора сроками, по сути, не оговорено». По его словам, практика показывает, что обычно смертный приговор приводится в исполнение в течение года.

Правозащитник также обратил внимание на еще один аспект проблемы смертной казни в Беларуси, связанный с уведомлением родственников и захоронением тел казненных. В частности, собеседник отметил: родственникам не сообщают специально, что приговор был приведен в исполнение. Мать того же Андрея Жука узнала о казни сына, когда привезла ему передачу.

«В законодательстве прописано, что родственники уведомляются, но сроки не указаны, то есть это может быть неделя, а может — и месяц. Но самое ужасное, что тело казненного родственникам не выдается и место захоронения не сообщается», — сообщил Стефанович.

Он подчеркнул, что именно это было квалифицировано Комитетом ООН как пытка над родственниками. «Я уже 13 лет вижу, как обезумевшие родители ищут по кладбищам, где могли похоронить их детей. Ищут свежие безымянные могилы, потому что кто-то когда-то сказал, что именно так хоронят казненных. А потом, не найдя, просто погребают их вещи, чтобы было куда прийти на кладбище», — сказал Стефанович.

При этом правозащитник не верит, что президент Беларуси помилует Коновалова и Ковалева. «Боюсь, что не помилует. Тут слишком все переплелось, — сказал Стефанович. — В частности, для властей это посягательство на репутацию страны, которая позиционировалась как самая спокойная и безопасная. Да, Лукашенко чувствует настроения народа, но в этом случае, думаю, не помилует».

Стефанович также обратил внимание, что во всем процессе явственно была видна роль государства, а госСМИ формировали образ виновных невзирая на то, что даже в Беларуси есть такое понятие, как презумпция невиновности. «Официальные СМИ развернули кампанию по поддержке идеи смертной казни вообще и для этих двоих в частности», — сказал Стефанович.

В свою очередь, политологи обращают внимание на то, что Беларусь сейчас «бросилась в объятия России». Вопрос об отмене смертной казни или введении моратория на нее, который был принципиальным в диалоге с Западом, на данный момент потерял свою актуальность для белорусских властей.

Как сказал правозащитник Стефанович, остается только надеяться. Надеяться, что точкой в одном из самых громких дел современной Беларуси станет не расстрел двух молодых людей, а новое расследование, которое сможет дать исчерпывающие ответы на все вопросы.