Дело Субботкина. «Я виноват, что взял на работу Бережкова»

В суде Первомайского района Минска продолжается слушание по делу Максима Субботкина. Бывший топ-менеджер хоккейного клуба «Динамо-Минск» признал вину по всем эпизодам, кроме получения денег от бывшего генерального менеджера Владимира Бережкова.

«Я как руководитель отвечаю за всё, даже за то, что происходит за моей спиной. Но я ни копейки от Бережкова не получил. Я доверял этому человеку и подумать не мог, что он меня оговорит», — заявил подсудимый.

 

Официально зарплата Субботкина составляла всего 300 долларов

Возглавить хоккейный клуб «Динамо» Субботкину предложил помощник президента по вопросам спорта Максим Рыженков, который на тот момент также являлся членом наблюдательного совета. Кандидатуру поддержал и председатель Федерации хоккея Беларуси Игорь Рачковский.

«Рыженкова я знаю с того времени, когда проходил стажировку в Министерстве иностранных дел, — пояснил обвиняемый. — В апреле 2013-го он пригласил меня в «Динамо». Сказал, что президент поставил задачу вывести клуб на нормальный уровень. Прежде всего, нужно было оптимизировать расходы. И за два года увеличить до 50% уровень дохода от коммерческой деятельности».

На суде выяснилось, что официальная зарплата Субботкина как руководителя клуба составляла всего 6 млн рублей (или 300 долларов), хотя на словах ему обещали 4 тысячи долларов. Разницу топ-менеджер компенсировал за счет вознаграждений (от 45 млн рублей в месяц), которые он сам себе выписывал.

Вряд ли курирующие хоккей чиновники из окружения президента об этом не знали. Поэтому и возникает резонный вопрос о борьбе с коррупцией внутри системы.

Ситуацию внутри клуба на период в начале своей работы бывший гендиректор описывает как плачевную.

«Всё было хуже, чем я себе представлял, — говорит он. — Разогнали не только руководителей, но и всех замов. Многие рядовые сотрудники написали заявление на увольнение по собственному желанию. Денег практически не было на счету. У нас было 2,5 млн долларов задолженности по зарплате и выплатам бонусов игрокам. Еще полмилиона долларов мы должны были кредиторам».

Решить проблему помогли всё те же Рыженков и Рачковский. Деньги выделили «Белнефтехим» и «Беларуськалий», которые стали основными спонсорами клуба.

По словам Субботкина, ситуация резко ухудшилась после ареста Баумгертнера и конфликта с «Уралкалием».

«Беларуськалий» в три раза сократил финансирование клуба. Это была просто катастрофа! — вспоминает Максим Субботкин. — Мы нашли выход: часть денег дали другие белорусские предприятия, но все равно не хватало 2 млн долларов. Тогда я вышел на «Газпром», и российская компания подставила нам плечо».

По мнению обвиняемого, во время его руководства клуб достиг довольно высоких коммерческих успехов, хотя в спортивном плане команда показывала слабый результат.

 

«Вину признаю, но корыстной заинтересованности у меня не было»

По словам Субботкина, с первого дня работы в «Динамо» он изучал зарубежный опыт, чтобы улучшить финансовые показатели клуба.

«В НХЛ коммерческой деятельностью занимаются отдельные организации, которые работают в интересах клубов. Их задача — зарабатывать деньги. Я предлагал то же сделать у нас, и вышел с этой идеей на руководителя наблюдательного совета, — пояснил обвиняемый. — Как клуб мы даже не могли брать кредиты в банке, поскольку спонсорские контракты, за счет которых мы существовали, не могут быть гарантией. Сегодня эти деньги есть, а завтра нет. Кроме того, в случае финансовых проблем клуб терпит репутационные риски. Логично было коммерческую деятельность переложить на нашу дочернюю компанию».

Наблюдательный совет, по словам Субботкина, его идею поддержал. В то время на стадии ликвидации была одна из компаний клуба — «Арена-Медиа». Бывший топ-менеджер предложил выкупить 90% ее акций и именно на ее базе осуществлять коммерческую деятельность. Компания была переименована в «Маркетинг ХК Динамо-Минск», именно под этим названием она фигурирует в материалах уголовного дела.

В штате этой компании практически не было работников. И следствие ее рассматривает как фиктивную. Рекламные контракты, к примеру, разрабатывали сотрудники ХК «Динамо-Минск» (договоры подряда с ними не заключали), хотя деньги прокручивали через дочернюю фирму. В частности, 400 млн рублей по контракту со шведской компанией, которая занималась разработкой и продажей брендированной продукции на чемпионате мира в Минске.

Субботкин признает, что действовал неправильно, но только с формальной точки зрения.

«Ни одна копейка не пошла лично мне. Все деньги были направлены на развитие дочерней компании «Маркетинг», — говорит он и напоминает, что весь ущерб погасил еще на стадии следствия. — Стартовали мы с 1 тысячи долларов в уставном фонде. Когда меня уволили, активы достигли полумиллиона долларов».

На этих словах обвиняемый не мог сдержать слез. Чувствовалось, что ему тяжело говорить о том, как оценили в итоге его работу — сначала уволили, потом арестовали.

В суде даже объявили перерыв, чтобы обвиняемый успокоился и продолжил давать показания.

«До меня клуб получал от рекламы 50 тысяч долларов за сезон, — заявил Субботкин. — Очередь из рекламодателей не стояла, был проделан большой объем работы: за сезон 2013/2014 мы получили 270 тысяч долларов, за 2014/2015 — 1,3 млн долларов».

Субботкину также вменяют в вину, что он взял на работу своего приятеля Максима Цынгалева, который за два часа переговоров со шведами получил 20 тысяч долларов. Причем официально Цынгалев тогда трудоустроен не был.

«Он должен был приступить к работе после чемпионата, — пояснил подсудимый. — Я как руководитель допустил ошибку. Но экономический эффект от его участия в переговорах был высокий — за две недели чемпионата мира мы заработали 400 тысяч долларов. Сколько заработали шведы, говорить не буду — это коммерческая тайна, но сумма там астрономическая».

 

«Бережкова знал как борца с коррупцией и не думал, что он может меня оговорить»

Но самый любопытный момент касается взаимоотношений с Владимиром Бережковым, который также проходил обвиняемым по этому делу, но потом был помилован президентом.

«Я знал Бережкова как правдоруба, борца с коррупцией, который на страницах «Прессбола» обличал спортивных функционеров и критиковал предыдущее руководство клуба, — пояснил Субботкин. — Меня поставили перед фактом, что он приходит в «Динамо». По сути, возникло двоевластие: я отвечал за коммерческие вопросы, а Бережков — за спортивные. И хотя формально он подчинялся мне, ответ он держал перед наблюдательным советом».

Именно Бережков привел в «Динамо» специалиста Леонида Сагындыкова, которого потом назовут «мертвой душой».

«Во время чемпионата Володя (Бережков. — ред.) представил его мне, — вспомнил Субботкин. — Сказал, что он помогает подбирать игроков и два месяца работает на благо клуба, при этом зарплату он не получал, оформлен у нас официально не был. Я тогда еще подумал: надо же, какой альтруист. Но не стал задавать вопросы, потому что меня волновали больше проблемы, связанные с коммерческой деятельностью».

Через некоторое время Бережков, по словам подсудимого, пришел к нему с просьбой устроить на работу Леонида Сагындыкова. Объяснил, что он очень важный специалист, в итоге его взяли на место «специалиста по детско-юношескому спорту».

В офисе этого ценного специалиста никто практически не видел. Но Субботкин, как говорит он сам, лишних вопросов не задавал, поскольку доверял Бережкову, который привел Сагындыкова в клуб.

«Однажды был разговор с Володей, когда Лёню не могли отыскать наши юристы, чтобы он подписал бумаги. Я тогда сказал Бережкову: смотри, чтобы не было вопросов. В офисе его никто не видит, а «восьмерки» ему ставят. Бережков сказал, что нет проблем, Сагындыков просто в командировке. И я не стал проверять — я очень доверял Володе, и в этом моя ошибка».

В июне 2015-го Субботкин ушел в отпуск. А через несколько дней узнал, что в клубе началась проверка по инициативе акционеров. Это удивило бывшего руководителя, поскольку незадолго до этого «Динамо» проверяли специалисты из Минспорта, и серьезных нарушений они не обнаружили. А по возращении на работу обвиняемый узнал, что Сагындыков неожиданно решил уволиться.

«Меня это удивило, потому что за месяц до этого Бережков подавал документы на продление контракта Лёни, — вспоминает Максим Субботкин. — Но Володя пояснил, что Сагындыкову пообещали хороший контракт в Литве».

Через несколько дней Субботкину сообщили, что по решению наблюдательного совета он уволен. Спустя три дня его задержали и поместили в СИЗО КГБ.

«Через две недели я увидел в новостях, что задержан Бережков. Я был очень удивлен, — говорит подсудимый. — А через месяц следователь на допросе сообщил мне, что, оказывается, у нас в клубе была «мертвая душа» (Сагындыков. — ред.). Бережков получал за него деньги, снимал их в банкомате и передавал мне. Я тогда не поверил, думал, меня пытаются развести. Но на очной ставке уже сам Бережков подтвердил свои показания. Я был в шоке, я доверял этому человеку и не мог подумать, что он меня оговорит».

На этих словах Субботкин не смог сдержать слез.

«Извините, я просто очень доверял этому человеку, — пояснил он. — Я признаю вину и готов понести наказание за те нарушения, которые допустил. Но в карман клуба я никогда не залазил, и корыстных мотивов у меня не было».

Напомним, Владимир Бережков отказался от дачи показаний в суде. Прокурор зачитал его слова в ходе следствия. Субботкин эмоционально тогда отреагировал в сторону бывшего коллеги, заявив: «Володя, как ты с этим будешь жить? Тебе не будут сниться мои дети? Кого ты следующим посадишь: Румаса, Сафарьяна?»

Сам Бережков так прокомментировал в соцсетях обстоятельства процесса:

«Понимаю, что многие разочарованы и ждут от меня оправданий, хотя бы ответа на дерзкое и бессовестное обвинение в лжесвидетельстве… Право слово: не я изначально посадил Субботкина, не я его потянул за собой в тюремный омут — все ведь с точностью до наоборот… Надеюсь, буду жив и силен, когда получу моральное право честно и прямо ответить на все нарастающие по ходу этого печального шоу вопросы, но первым и необходимым условием для выхода из обета молчания должен стать выход на свободу всех фигурантов дела. Я этого искренне хочу». 

 

Справка Naviny.by Максим Субботкин родился в 1978 году. Окончил сельскохозяйственную академию, Академию управления при президенте и Полесский государственный университет. Карьеру начинал в Бобруйском горисполкоме, был заведующим сектором по внешнеэкономическим связям. Далее возглавлял хоккейный клуб «Шинник», с 2013 по 2015 — гендиректор ХК «Динамо-Минск». В июне 2015-го оставил должность по решению акционеров, спустя три дня после увольнения был задержан и помещен в СИЗО КГБ. Женат, трое детей.