Неучастие, бойкот, игнор. Оппозиция предлагает много стратегий, но ни одной победной

В оппозиционных структурах (за исключением «Говори правду») достигнуто единство в оценках президентской кампании 2015 года: все говорят, что выборов нет. «Но выбор есть», — добавляет лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько и объясняет, что, с его точки зрения, можно сделать вместо голосования.

Фото: gazetaby.com

На самом деле это не новая ситуация для современной Беларуси. В первом туре президентских выборов 1994 года были и конкуренция идей, и более-менее равные возможности кандидатов, и большой выбор претендентов на пост президента, и уверенность избирателей в том, что от их голоса многое зависит. Во втором туре тех же выборов все это сохранилось, кроме широкого выбора кандидатов. И один из участников первого тура — тогдашний лидер БНФ Зенон Пазьняк заявил, что выбора нет, поэтому голосовать не стоит.

Идею не разделили в полной мере даже «фронтовцы», не говоря уже о широких кругах избирателей. В финале Пазьняк поздравил Александра Лукашенко с победой.

В то время было запрещено публично призывать к неучастию в выборах, что осложнило коммуникацию Пазьняка с обществом, тем более что и в целом возможности выхода оппозиции к массовой аудитории были ограничены.

Однако когда позднее новоизбранный президент оценил Верховный Совет XII созыва как «прозаседавшийся», пересидевший свой срок полномочий (а это повод для главы государства не отчитываться перед парламентом), ничто не помешало Лукашенко поделиться с телеэкрана мыслью, что он не пойдет на выборы Верховного Совета XIII созыва, так как не знает кандидатов в депутаты в своем округе. Он достиг своей цели — формирование нового законодательного органа затянулось.

Верховный совет и Центризбирком тогда оказались в сложном положении (госСМИ саботировали поручения организаторов избирательной кампании, еще немного — и частная газета «Свабода» могла стать источником официальной публикации постановления о назначении выборов).

В итоге 14 мая 1995 года в первом туре выборов Центризбирком зафиксировал явку 64,7%, но в 260 округах были избраны лишь 18 депутатов. Во втором туре парламентских выборов 28 мая 1995 года явка составила 56,5% и в 101 округе были избраны депутаты. 29 ноября 1995 года состоялись повторные выборы с явкой 61,4% и избранием еще 18 депутатов. Потом 10 декабря того же года был второй тур повторных выборов — явка 53%, избрано еще 58 депутатов.

В Верховном Совете оставались вакантными 65 мест, довыборы на которые проходили совместно с конституционным референдумом 1996 года. Но по результатам последнего президент распустил Верховный Совет XIII созыва, а из лояльной его части сформировал Палату представителей.

После этого уже не президент, а оппозиционная коалиция заявляла о своем неучастии в парламентских и местных выборах (выборы состоялись), потом были президентские выборы 2001 года, в которых все участвовали, потом почти все политические силы участвовали в парламентских и президентских выборах. В общем, перепробовали разные подходы.

Выяснилась любопытная деталь. Аполитичный и провластный электорат мало интересуется выборами, но власть имеет возможность убедить его не просто голосовать, а голосовать досрочно или, при другой конъюнктуре, не ходить на выборы.

В то же время оппозиционный избиратель, который реально следит за политическим процессом, все больше склоняется к тому, что от его участия ничего не зависит. При этом оппозиционные лозунги бойкота выборов служат моральным оправданием уклонения от участия в политическом процессе.

Такое поведение в политологии называется абсентеизмом (лат. absentia — отсутствие). При этом разделяют пассивный абсентеизм, вызванный низкой политической и правовой культурой отчужденных от политического процесса слоев населения, и активный абсентеизм, вызванный осознанным политическим решением из-за неприятия вопроса на референдуме или негативного отношения ко всем имеющимся кандидатам.

То, что белорусские политики называют бойкотом, скорее всего должно относиться к активному абсентеизму. Но в агитационной работе политики (и Лукашенко в 1995 году, и оппозиционеры в последующие годы) апеллируют не к осознанному политическому выбору избирателя, а к его отчуждению от политики. То есть призывают остаться дома на диване, а не бороться за будущее страны активно.

Собственно, в Беларуси сейчас есть две симуляции:

● власти делают вид, что проводят выборы, часть оппозиции делает вид, что в это верит и что реально в этом участвует;
● другая часть оппозиции делает вид, что ведет широкие массы к неучастию в электоральной кампании.

Не искушенные в притворстве люди на это говорят: «Зачем выборы, если все и так понятно?» После такого отрицательного заряда трудно говорить о демократических ценностях, потому что люди не видят, как они могут влиять на принятие важных политических решений, управлять государством. Пассивный абсентеизм превращает гражданина в обывателя.

Бойкот может быть успешным методом борьбы. В английском языке выражение to boycott возникло в 1880 году, когда ирландские батраки договорились не обрабатывать земли, где служил управляющим британский капитан Чарльз Бойкот. Капитан был вынужден покинуть Ирландию. Сейчас бойкот понимается как полное или частичное прекращение отношений с отдельным лицом, организацией, предприятием.

Вот, например, в Украине идет широкая кампания бойкота российских товаров, а в России власти запретили ввоз большого списка европейских товаров. Бойкот может быть приемом профсоюзов, если они хотят наказать нанимателя, который нарушает права наемных работников.

Но бойкот может быть успешным лишь тогда, когда он является тотальным. Если только единицы бойкотируют товары определенной страны или производителя, то эффекта нет. Точно так же штрейкбрехеры могут стать причиной провала протеста профсоюзов, как это было с удушением забастовки работников Минского метрополитена в августе 1995 года.

С выборами сложнее. Сэмюэль Хантингтон в книге «Третья волна: демократизация в конце двадцатого столетия» приводит два десятка примеров «шокирующих выборов», которые привели к смещению авторитарных режимов, в то время как примеров срыва выборов оппозицией в условиях авторитарного правления совсем немного, ведь тут нужна тотальная поддержка, да и избиратели боятся открыто проявить нелояльность.

Иное дело — делегитимация выборов, тут достаточно немногим активистам фиксировать нарушения. Не случайно в Беларуси полный срыв выборов не смог организовать даже Лукашенко, находясь на посту президента, в то время как ни одни выборы после 1996 года Запад не признал честными, справедливыми и прозрачными. Первые массовые санкции на белорусское руководство ЕС наложил по обвинению в фальсификации выборов.

Мы рассмотрели уклонение от выборов, бойкот выборов. Остался игнор (жаргонный термин взят на вооружение частью оппозиции в ходе нынешней президентской кампании, когда агитировать за бойкот законодательно запрещено).

Отказ от участия в симуляции выборов среди белорусских интеллектуалов привел к популярности стратегии игнорирования выборов. Ход мыслей таков: бойкотировать можно то, что есть, а если выборов нет, то и вести себя нужно соответствующим образом — не давая себя обмануть агитаторам от власти и оппозиции, игнорировать такую информацию. Как пишет философ и методолог Владимир Мацкевич, «не подыгрывать режиму, не становиться марионетками в его спектакле под названием «выборы».

С «не» понятно. А что именно делать? Мацкевич пишет: «КАЖДЫЙ, кто переступит порог «избирательного» участка 11 октября, принесет свой голос Александру Лукашенко и проголосует за стабильность его режима!». Лебедько объявляет «Стратегию i»: «Полный игнор избирательного фарса! Нет настоящих выборов — нет и нас на избирательных участках».

В психологии игнорирование описано как одна из защитных реакций психики. Все бы хорошо, да только маркировав все сигналы электоральной кампании как ложные, не отказываются ли сторонники игнора выборов воспринимать в том числе информацию о реальности, действительных возможностях для реализации поставленных перед собою целей?

То, что уклонение оппозиции от политического процесса на руку властям, писали многие. Особенно показательна в этом плане статья уже покойного политолога Виталия Силицкого «Выборы в условиях авторитарных режимов — фарс или шанс для перемен?» Ее регулярно перепечатывают в Беларуси и за рубежом накануне очередных электоральных кампаний, но и только. Ведь Силицкий писал о возможности, он не давал конкретного рецепта победы или хотя бы способов накопления ресурсов для осуществления возможности.

Для того чтобы выйти из состояния покоя, нужна энергия. Сейчас, судя по всему, такой энергии у белорусского общества нет.