Беларусь-ЕС

Сохранила ли Беларусь шансы на европейский вектор развития?

Падение Берлинской стены четверть века назад стало символом конца коммунистического тоталитаризма и, помимо прочего, открыло бывшим обитателям социалистического лагеря перспективы радикального сближения с объединенной Европой. Вскоре распался Советский Союз, Беларусь получила независимость. Но на сегодня страна оказалась в ловушке евразийской интеграции, ее суверенитет под угрозой.

Остались ли у Беларуси какие-нибудь шансы на европейский вектор развития?


Вчера

Первый вопрос: почему наша страна не воспользовалась возможностью, представившейся в начале 90-х, когда распался СССР? Тем более что, по мнению таких специалистов, как Станислав Богданкевич, в экономическом плане позиции Беларуси на тот момент были ничуть не хуже, чем, например, у Польши.

Причины лежали в политической плоскости. К сожалению, относительно немногочисленные демократические депутаты Верховного Совета не смогли в полной мере противостоять тамошнему прокоммунистическому большинству и сформированному им правительству, сразу же взявшим курс на объединение с Россией.

Что же касается массовых настроений, то, напротив, с определенной долей уверенности можно полагать, что на первых порах после крушения Советского Союза большинство белорусов выступало за укрепление демократии и переход к рыночной экономике. В случае успеха это вполне могло послужить основанием для интеграции в Европу.

Надо, однако, признать, что поскольку эти устремления базировались преимущественно на меркантильной основе, их стойкость была невысока. И логично, что по мере разрастания экономического кризиса и усиления пророссийской пропаганды правительства Вячеслава Кебича они стали затухать.

В дальнейшем же, с началом президентской эры, еще более значительно сказалась на геополитических ориентациях белорусов антиевропейская риторика нового руководства, тогда как его конкретные действия сорвали даже формальную процедуру сближения с ЕС.

Под воздействием всех этих факторов поддержка выбора европейского пути развития в Беларуси колебалась в зависимости от конкретных обстоятельств в достаточно широких пределах, причем, в отличие от Украины, лишь изредка превалировала над российским вектором.

Было бы, впрочем, не совсем корректно утверждать, что и Евросоюз изначально сгорал от нетерпения увидеть Беларусь в своих рядах.

О подходе Брюсселя свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1991 году он включил Беларусь в свою программу по содействию ускорению процесса экономических реформ в СНГ — TACIS, а не в PHARE, которая тогда же была предложена государствам Балтии. Впоследствии она стала одним из основных финансовых инструментов, с помощью которого страны Центральной Европы могли надлежащим образом подготовиться к полноценному членству в Европейском союзе.

Можно, по-видимому, не сомневаться, что такой выбор Брюсселя стал следствием отсутствия у него уверенности в твердости европейской ориентации Беларуси, поскольку по всем остальным параметрам балтийским соседям она едва ли уступала.


Сегодня

По известным причинам белорусско-европейские отношения находятся в достаточно напряженном состоянии, хотя в последнее время появились признаки их некоторого смягчения.

Беларусь остается участницей программы «Восточное партнерство» (ВП), пусть со скрипом, но официальный Минск все же вступил в диалог о модернизации, продолжаются переговоры по смягчению визового режима.

Однако при сохранении принципиальных разногласий по поводу положения в стране с демократией и правами человека рассчитывать на серьезные сдвиги в отношениях Минска и Брюсселя вряд ли приходится.

В том числе и в визовых вопросах, так как белорусские власти, среди прочего, настаивают на немедленном снятии санкций с официальных лиц, причем ликвидации самого списка, а не изъятия из него отдельных персон. Не исключено, что в случае отказа от выполнения этого требования Минск пойдет на прекращение дальнейших контактов.

Кроме того, в условиях резко обострившегося противостояния ЕС и Москвы из-за российской агрессии против Украины, а также фактического раскола стран-партнеров в отношениях с ЕС становится туманным будущее ВП.

С другой стороны, по данным НИСЭПИ, поддержка вступления Беларуси в ЕС в сентябре сократилась до чуть ли не минимального уровня — 25%, тогда как противников оказалось вдвое больше — 50,3%.

Безусловно, здесь тоже сказались украинские события. Как представляется, главную негативную роль сыграли опасения, что в случае если Беларусь пойдет по тому же пути, реакция Москвы будет аналогичной.

Однако одной из причин снижения проевропейских устремлений белорусов могла также стать не слишком активная поддержка Евросоюзом Украины, страдающей, по сути, за свой европейский выбор.


Завтра

Таким образом, в существующих обстоятельствах нет никаких шансов на мало-мальски серьезные позитивные сдвиги в двусторонних отношениях, не говоря уже о реальных европейских перспективах для Беларуси.

Разумеется, основным препятствием является политика нынешних белорусских властей. Вместе с тем, не стоит переоценивать и появляющиеся иногда сравнительно высокие цифры поддержки евроинтеграции населением, так как большинство его пока мало приспособлено к жизни в соответствии с европейскими правилами.

Так что даже при радикальном изменении внутриполитической ситуации в нашей стране для решения этой проблемы потребуется чрезвычайно много времени и усилий. Более того, без помощи Европы цели достичь не удастся.

Поэтому было бы весьма полезно, если бы последняя определила наконец степень своей заинтересованности в независимой демократической Беларуси и в соответствии с этим выработала некую долгосрочную стратегию.