Лоббисты во власти реформаторским зудом не страдают

 

Поднимая вопрос о модернизации Беларуси, необходимо учитывать все факторы и особенности белорусской политической реальности. Одним из таких факторов являются группы интересов, о существовании которых заговорили относительно недавно.

Действительно, поверить в существование сил, способных влиять на политические решения руководства Беларуси, при нынешней системе достаточно сложно. Во многом благодаря средствам массовой информации в сознании белорусов закрепилось мнение о том, что курс страны определяет один единственный человек.

Тем не менее, прошлогодний кризис и процесс принятия решений по стабилизации ситуации показал, что это не совсем верно. Затягивание вопроса о рыночном валютном курсе, решение президента о снижении цены на бензин летом 2011 года, сложности, возникшие вокруг уменьшения государственного субсидирования, — эти события демонстрируют наличие определенных внутренних сил, которые способны воздействовать на решения, принимаемые в стране.

Помимо этого ситуация прошлого года показывает, с какими сложностями придется столкнуться и процессу модернизации в Беларуси, а также какие силы будут пытаться его затормозить. Самое интересное, что несмотря на важность вопроса о воздействии групп интересов на ход реформ, эта тема редко поднимается экспертами. Не является исключением и дискуссия в рамках «Европейского диалога о модернизации с Беларусью».

В Беларуси тема негативного воздействия групп интересов на реформы имеет большее значение, чем это было в странах Центральной и Восточной Европы, прошедших через модернизацию в конце 1980-х — начале 1990-х. Дело в том, что сама ситуация разительным образом отличается.

Во-первых, европейские группы интересов были настроены на модернизацию и ее развитие, тем самым способствовали реформам. При этом, если к власти возвращались представители бывшего коммунистического руководства, реформы не замораживались. В Беларуси даже небольшие шаги к реформированию системы даются с большим трудом. Во многом это «заслуга» лоббистов.

Во-вторых, происхождение и состав европейских и белорусских лобби качественно различаются. В состав европейских групп входили независимые организации, различные общественные объединения и профсоюзы. В нашей стране НГО и независимые профсоюзы не обладают необходимой силой, чтобы влиять на процессы в стране и продвигать реформы. Лоббистскую структуру в Беларуси составляют группировки, которые сложились внутри самой власти.

В этом также основное отличие Беларуси от наших соседей — Украины и России, где важную роль в принятии решений на высшем уровне играют крупный бизнес и олигархи. Так, на последних президентских выборах в Украине бизнес-элита активно участвовала в политической борьбе. В итоге Виктор Янукович защищает интересы бизнесменов восточной Украины. В России эти процессы происходили ранее, начиная с 1990-х, вплоть до середины 2000-х.

Наличие бизнесменов, активно лоббирующих свою позицию, важно для развертывания реформ. Как правило, независимая бизнес-элита заинтересована в реформировании экономики и старается способствовать этому. Отсутствие этого фактора в Беларуси отрицательно скажется на модернизации и ходе реформ в стране.

Бюрократия — не безнадежная каста

Белорусские группы интересов имеют ряд особенностей. В первую очередь, они играют важную роль для руководства страны. Так, если в большинстве государств такие группы создавались самостоятельно, то в Беларуси к этому процессу во многом приложили свою руку представители власти. Такое положение вещей изначально определяет позицию этих групп в плане поддержки существующей ситуации. По сути, лоббисты в Беларуси одновременно являются и группами поддержки белорусской власти.

По своему характеру система взаимодействия групп интересов и верховной власти представляет собой замкнутый круг. Лоббисты обеспечивают необходимую поддержку, но взамен выдвигают свои требования и условия, на которые время от времени вынуждено идти руководство страны.

Самой многочисленной группой интересов в Беларуси является бюрократический аппарат, то есть чиновники — работники министерств и ведомств, которые отвечают за реализацию принятых выше решений. Общее число занятых в органах государственного управления в 2011 году составило 168,5 тысячи человек. Это примерно 3,5% от общего числа занятых.

Процент вроде невелик, однако если учесть, что это люди, обладающие в той или иной степени властью, то цифры приобретают иное значение. Именно на эту группу было бы проще всего воздействовать, чтобы изменить ее отношение к реформам, если бы чиновники получили возможность участвовать в диалоге о модернизации.

Снижение зарплат в госсекторе из-за кризиса 2011 года и намерение властей сократить число чиновников снизили уровень поддержки нынешнего курса страны в этой группе. Особенно это касается рядовых чиновников низшего звена и молодых специалистов, которых большинство.

Однако инициаторы диалога о модернизации Беларуси и Европейский союз в целом не стремились привлечь чиновников и экспертов от власти к участию в инициативе.

Такое поведение усложнило реализацию идеи диалога о модернизации, так как именно эта группа интересов наиболее лояльно отнеслась бы к реформам, в отличие от силовиков, местных властей, директоров предприятий и представителей аграрного лобби.

Перечисленные группы интересов наиболее негативно относятся к перспективам модернизации, так как в случае реформ они могут потерять государственные субсидии, руководящие должности и возможность участия в управлении государством. Одновременно эти группы оказывают наиболее сильное воздействие на власть.

Так, во многом реакция сельскохозяйственного лобби притормозила рост цен на топливо летом 2011 года, а представители местных властей и директоры крупных промышленных предприятий саботировали приватизацию.

Таким образом, перед модернизацией в Беларуси возникает множество проблем и сложностей. При разработке реформ и их реализации особое внимание нужно уделить вопросам продажи государственной собственности, реформам сельского хозяйства и государственного управления. И именно в этих вопросах реформаторы могут встретить наибольшее сопротивление.