«Моя милиция должна беречь меня так, чтобы мне не было страшно»

Милиция является необходимым элементом правоохранительной системы государства. С этим никто не спорит. Но какая она есть и какой должна быть?

Об этом за круглым столом при участии интернет-газеты Naviny.by в канун Дня милиции решили поделиться своими мыслями независимые юристы. Тема беседы — «Моя милиция должна беречь меня так, чтобы мне не было страшно».

В беседе приняли участие: один из разработчиков Концепции судебно-правовой реформы, заслуженный юрист Республики Беларусь Михаил Пастухов, бывший подполковник КГБ (ныне — подполковник Министерства обороны в запасе) Валерий Костко, председатель юридической комиссии Белорусского Хельсинкского комитета Гарри Погоняйло и бывший следователь прокуратуры, правозащитник Олег Волчек.

Naviny.by: Уважаемые юристы, социологи одним из показателей оценки работы милиции называют степень доверия населения. Независимые социологи, в частности НИСЭПИ, отмечают, что число доверяющих этой структуре редко превышает 40%. По данным мониторингов белорусского МВД, этот показатель колеблется от 36% до 39%. В ведомстве с сожалением констатируют, что большего пока достичь не удалось. Наверное, удивляться тут не приходится, если вспомнить случаи, когда жертвами милицейского беспредела становились абсолютно случайные люди. Происходило это во время разгона мирного шествия 19 декабря 2010 года и в ходе летних «молчаливых» акций. Примером тому — так называемое «дело минских биологов», когда ни в чем неповинных людей задержали на остановке, обвинили и наказали за то, что они якобы бегали по площади Независимости и кричали «Жыве Беларусь!». А сколько случайных людей попало в руки типов в гражданской одежде, которых в народе прозвали «хапунистами»! Инвалида Морозова едва не задушили. Вспомним итоги милицейских облав в Крупках и Партизанском районе столицы. Несть числа таким печальным примерам! Но самое главное — добиться справедливости практически невозможно. О каком доверии может идти речь, если человека можно запросто обвинить в том, что он «выражался грубой бранью»? Тут впору вести речь об индексе страха от одного вида милицейской формы. Вы сами не боитесь нашей милиции?

Пастухов: К сожалению, возникают ситуации, когда милиция превращается в источник повышенной опасности для любого гражданина. Потому что она охраняет в большей степени не права и свободы граждан и даже не общественный порядок, а в большей степени интересы власти. Подчиняется она не столько Закону, в том числе об органах внутренних дел, сколько органам власти. В этом, на мой взгляд, главный недостаток действующей системы. Конечно же, необходимо думать о том, как сделать милицию безопасной для общества, как направить эти мощные силы на служение общественным интересам и самое главное — закону. Увы, сегодня приходится остерегаться людей в форме и с оружием даже законопослушным гражданам. На мой взгляд, давно назрела необходимость реформы милицейской системы.

Костко: Моя позиция такова, что надо дифференцированно подходить к оценке проблемы. Какие функции у милиции излишни, какие — общественно необходимые. И при диктатуре и при демократии у милиции есть определенные функции, они нужны. Когда силы правопорядка выполняют эти функции во имя народа и во благо народа, тогда и народ с благодарностью будет относиться. Не должно быть так, чтобы люди призванные защищать народ, этот народ дубинками дубасили. Это признак диктатуры. В этой схеме ведь никто не защищен: тот, кто дубасит народ, сам оказывается незащищенным. Где сегодня находится полковник Полудень, человек который командовал разгонами мирных демонстраций? Образно выражаясь, в соседней камере от Санникова и Статкевича. Проблема не в милиции, а в той системе, в которой мы все существуем, и в законах. Менять надо систему. Для человека в погонах главное — не нарушать закон, и тогда он будет иметь перспективу в завтрашнем демократическом обществе. Если человек не видит перспективы в завтрашнем дне, он продолжает бороться за день вчерашний. Все военнослужащие должны задумываться над этим. Нельзя нарушать закон, нельзя вызывать ненависть народа.

Погоняйло: Я хотел бы спокойно ходить по улицам, быть спокойным за сохранность моего имущества, хотел бы быть уверенным в том, что мой покой надежно охраняется. Но если идет огромное отвлечение сил и средств на политический сыск, на подавление инакомыслия, на борьбу с мирными уличными акциями, на которые наши граждане имеют право, о каком спокойствии может идти речь! Такая милиция вызывает опасения и озлобление у граждан.

Вот, к примеру, поставили задачу дактилоскопировать все население Беларуси. Можно было все сделать цивилизованно: разработать закон, процедуры по выполнению закона, как со стороны милиции, так и со стороны граждан. Если предполагаются конфликтные ситуации, значит, через закон надо разработать механизмы, которые мирно решают эти конфликты. Задача, тем не менее, была поставлена с целью борьбы с преступностью, и сразу миллионы граждан стали подозреваемыми. А это унижает мое человеческое достоинство! Я не преступник, я не хочу сдавать свои «пальчики». Но меня поставили в положение заведомо потенциального преступника, и я не ощущаю себя защищенным в таком обществе. Государство само организовывает конфликт между властью и гражданином, а затем с помощью неумелых действий милиции раздувает конфликт.

Да, бывает страшно от осознания того, что вместо защиты я могу нарваться на фальсификацию событий, фальсификацию доказательств, когда мне брутально могут скрутить руки на улице, заволочь, избить, не дать возможности пригласить адвоката, сообщить о задержании родственникам…

А потом я могу предстать перед судом как человек якобы совершивший административное правонарушение только на основании лживых показаний сотрудников милиции. А судьи знают об этой лжи и абсолютно не реагируют. Так какое отношение у гражданина может быть ко всей власти или ее части в виде милиции? Увы, очень легко стать жертвой ситуации, которая сознательно организовывается. А от кого тогда ждать защиты? Организовывать отряды самообороны, вооружаться? Что делать с такой властью? Поэтому в обществе очень серьезное недовольство работой милиции, и претензий колоссально много. Социальное негодование может вылиться в серьезные последствия. Власть должна понимать, что предназначение милиции в выполнении задач, которые прописаны в принципе хорошими исторически оправданными законами.

Волчек: Законы хорошие, но что касается исполнителей… Честно скажу, я боюсь милиции. Несмотря на свой боевой путь в Афганистане, работу в прокуратуре, мне было страшно, когда меня задержали на улице, обвинили в мелком хулиганстве и отправили на Окрестина. Требуешь адвоката, а в ответ — «да пошел ты». Просишь позвонить родным, а тебя опять посылают. Я правозащитник, знаю законы, могу сформулировать свои требования. Но как тогда обращаются с простыми людьми, попадающими в лапы стражей порядка? На что я обратил внимание, став жертвой милицейского беспредела и одновременно свидетелем методов работы людей в погонах. С полным непрофессионализмом и правовым нигилизмом.

Сотрудники милиции не знают своего закона «Об органах внутренних дел». Они ссылаются на закон «О милиции», и очень удивляются, когда узнают, что такого закона давно нет. Не знают административного законодательства, особенностей его применения, прав задержанных. Да и своих собственных. Проблема кадров не вчера появилась. Первым ее, будучи министром внутренних дел, Юрий Захаренко поднял. Кто такие наши участковые? Один бывший спортсмен, второй — бывший пожарный, третий — бывший педагог… Как они могут стать профессиональными стражами закона? До сих пор в органах МВД существует так называемая «палочная» система оценки работы сотрудника милиции, которая происходит по количеству составленных протоколов, раскрытых дел и так далее. Последствия невыполнения таких «палочных» планов сказывается на социальном пакете: премии могут лишить, очередное звание задержать, вычеркнуть из списка очередников на льготный кредит для строительства жилья. Такая система вынуждает заниматься фальсификациями. Речь не только о политических делах. Еще одна проблема белорусской милиции — закрытость от гражданского общества. Реформы назрели. И провести их можно легко и безболезненно. Страна небольшая, идеальные условия, дисциплинированный народ. В Грузии, например, ведь смогли реформировать свою полицию, которая некогда славилась своей коррумпированностью.

Naviny.by: Человек в погонах обязан выполнять приказы и распоряжения. Если они незаконные, то у него выбор небольшой: либо выполняй, либо, как выражаются милицейские начальники: «Не можешь служить, никто тебя здесь не держит». А много ли мы знаем примеров, когда стража порядка за выполнение преступного приказа наказывали? А у каждого за спиной семья, ее кормить надо, кредиты, которые надо выплачивать…Что делать, как поступать?

Пастухов: Каждый должен принимать решение сам. Когда я работал судьей Конституционного суда, самое главное — принимать решение в соответствии с законом и своей совестью. Когда судья утрачивает такую возможность — обесценивается профессия. И тогда каким идолам служить? Идти против себя, значит становиться на путь профессиональной и духовной деградации. Если нет условий для выполнения задач, долга, чести, то самое простое решение — уйти. Или приспособиться…

Костко: Преступные приказы не должны исполняться. Это нам в головы еще с советских времен вбили: приказали — выполняй. Не все начальники, которые отдают заведомо преступные приказы, готовы взять на себя ответственность, поэтому они и прячутся за спиной подчиненных. Один из способов — потребовать письменного приказа, а это документ, вещественное доказательство. Но при любом раскладе офицерскую честь необходимо сохранять. Помня, что наказание неотвратимо и обязательно придет время отвечать.

Погоняйло: В свое время, советское, я преподавал в Высшей школе милиции, которая сегодня называется Академией МВД. Мы учили сотрудников милиции применять законы во благо граждан и общественных задач. Но когда коллективы нацелены не на выполнение закона с целью общественного порядка, тогда трудно говорить о нормальной деятельности милиции. Понятно, что обстоятельства определяют наше поведение, но кроме объективных обстоятельств есть ум, воспитание, умение отличить зло от добра и принять решение, сделать правильный выбор. Парадоксально, но в нашем обществе сотруднику милиции очень трудно быть честным. Следует понимать, что выполнение противоречащего закону приказа или распоряжения при отсутствии наказания приводит к развращению. Ведь нередко сотрудники милиции сами совершают уголовные преступления. Сколько их сегодня в тюрьмах за кражи, мошенничества и даже убийства? Вот вам эффект безнаказанности. Система не работает полноценно на чистоту своих рядов. Нельзя отступать от требований закона, всякое отступление влечет за собой ответственность: дисциплинарную, административную, уголовную, материальную и моральную, наконец. Безответственность порождает безответственность. Есть масса гражданских профессий, где бывший сотрудник милиции может найти применение своим знаниям. Выбор каждый должен делать сам.

Волчек: В этом и кроется основная проблема. Закон можно нарушить и мне за это ничего не будет. Вот последний пример из этой серии. Ситуация с осужденным к четырем годам заключения майором милиции Линкусом. Я с ним близко столкнулся, когда шли суды по событиям 19 декабря 2010 года. На входе в зал заседаний проводился личный досмотр. Я посчитал, что это делается незаконно, но сотрудники милиции, среди которых был и Линкус, отвели меня в сторонку и с матами «поговорили». Начинается все, скажу так, с мелочи, нарушения прав гражданина, за которое можно, к примеру, в лучшем случае выговор получить. Потом идет процесс «привыкания» к безответственности и финал — уголовная ответственность за должностное преступление. На беззаконие прокуратура закрывает глаза, суды в упор не видят нарушений законов. Какой-то порочный круг! Мой совет больше для тех, кто решил связать свою жизнь со службой в милиции. Подумайте, готовы ли вы войти в этот круг?

Naviny.by: Надо понимать, что массового исхода из рядов милиции не будет. Наши стражи порядка ведь «родом из народа», живут теми же проблемами и заботами, что и мы все. Милицейская система уникальна тем, что она максимально, в отличие от других структур исполнительной власти, приближена к населению. По ней и судят как о всей власти в целом. В сегодняшних условиях сможет белорусская милиция повысить свой рейтинг в глазах населения?

Костко: Не милиция виновата в том, что происходит в стране. Она лишь часть системы, которая жива только благодаря политически неактивному обществу. Мы не политики, но мы — граждане и имеем право открыто высказывать свою позицию. И когда каждый гражданин сможет это сделать без боязни репрессий, будут востребованы новые подходы, новые структуры. У нас общий кризис, кризис всей политической системы, которая привела в тупик. Закон — в сторону, права — в сторону, на выходе — произвол. Вернемся к закону, все станет на свои места.

Naviny.by: А может ли изменить ситуацию к лучшему введение в Беларуси института уполномоченного по правам человека? К слову, в России на уровне каждого управления МВД есть общественные советы, члены которых имеют широкие права. Они имеют право свободно в любое время посещать правоохранительные подразделения, наблюдать за работой полицейских, беседовать с задержанными. Чем мы хуже?

Погоняйло: Сегодняшняя власть может пойти на создание таких институтов, но лишь в декоративном виде, чтобы больше напустить туману и в общественном сознании и для международных структур. Гражданское общество способно контролировать власть только при демократии. Понятно, что без общественного контроля невозможно бороться с теми проявлениями, которые буквально разъедают и государственный аппарат, и правоохранительные органы. Гражданский контроль за той же милицией должен быть. Он есть везде вокруг нас. Не только в России, но и в Украине, Грузии и других странах постсоветского пространства. Институт омбудсмена нас не приблизит к демократии, ибо в сегодняшних ситуации такой институт у нас может появиться только по указу Лукашенко, а никак не по желанию гражданского общества. И будет такой президентский омбудсмен работать с исполнительной властью или судами, давно потерявшими независимость. Это будет управляемый винтик.

Naviny.by: Неужели белорусская милиция не заслужила доброго слова?

Костко: Я не сторонник превращать все в черное… Милиция доказала, что она способна противостоять уголовной преступности, наводить порядок на дорогах. Но для эффективности работы ее надо избавить от не свойственных ей функций, которыми она обросла в последние годы. Нам нужно демократическое устройство общества. Мы один народ, нас не должны сталкивать лбами. А у нас сегодня получается как в китайской притче: в долине дерутся тигры, а обезьяна наблюдает издали.

Погоняйло: В любом сегменте общества есть подлецы и нормальные люди. Подлость сама себя проявляет, не в чулане она рождается. Страна хорошо знает своих героев и антигероев. Конечно, есть плюсы бесспорные. Научились нормально поддерживать порядок в городах. Хорошо работают сыщики по раскрытию ряда преступлений, неплохо развита охранная служба… Есть положительные нормальные вещи, которые рядовой гражданин обязан положительно оценивать и аплодировать. Но там где милиция не защищает, а, напротив, пытается ущемить, нарушить права человека, то она аплодисментов от меня не дождется.

Волчек: Положительные моменты, конечно же, есть. И они обязаны учитываться при реформировании органов внутренних дел, когда это станет возможным. В первую очередь, изменения должны коснуться милицейского генералитета. Зачем нам столько генералов? Нет нужды иметь сложную для управления структуру, она должна быть упрощена за счет серьезного сокращения сотрудников, которые обязаны быть обеспечены хорошим социальным пакетом. Ситуация с доверием населения к милиции обязательно улучшится, когда внутри самой системы изменится отношение между людьми в погонах. Если в ведомстве нет людей, а есть только сотрудники и подчиненные, то что мы можем от них требовать?

От редакции. Интернет-газета Naviny.by всегда открыта для дискуссий и высказывания собственной позиции на любые темы. Участники круглого стола выразили свое мнение. Мы готовы предоставить слово и представителям МВД.