«Государственные дети» — дважды сироты

 

Гомельскую область сотрясают скандалы с приемными и усыновленными детьми.

Двухлетний Ваня Тимошенко из Калинковичского района попал в январе 2013 года в реанимацию с черепно-мозговой травмой, ему провели операцию, а в марте он опять был госпитализирован. По мнению группы граждан, объединившихся в социальной сети, он стал жертвой жестоких родителей, которые его усыновили, а затем избили.

По первой официальной версии, районного отдела Следственного комитета, который проводил проверку, мальчик получил травму, упав с подвесных качелей. История с Ваней  не закончилась: сейчас он продолжает лечение, а управление Следственного комитета проводит дополнительную проверку. Её продлили: сначала на месяц, а потом — до конца мая.

В УСК говорят, что история с мальчиком имеет большой общественный резонанс, поэтому так долго идет проверка: проверяют всё — досконально и тщательно. По-простому говоря, СК устанавливает: откуда у ребенка травма — били родители или все же упал с качелей?

Свою проверку проводит и прокуратура Гомельской области — выясняет, был ли факт «ненадлежащего исполнения обязанностей по воспитанию ребенка». А иные органы — образования, опеки, сейчас особо ничего не комментируют. Все ждут результатов проверок СК и прокуратуры. Ранее в отделе образования заявляли, что семья — положительная, никаких нареканий нет. Также твердили и в сельском совете.

«Государственным» детям лучше в детдоме?

Тем временем в Светлогорском районе продолжается борьба Надежды Дударенко за приемных детей. Женщина восемь лет воспитывала мальчишек и девочек, но не в прекрасное утро в октябре 2012 года отдел образования изъял у нее детей.

Свои действия чиновники-педагоги объяснили тем, что якобы приемная мать «не создала комфортные условия для проживания детей». Претензии касались нехватки места для игр, столов, «для приема пищи не организованы места для каждого ребенка», «помещение перегружено мебелью и вещами» и так далее.

Надежда Дударенко сейчас пробует через суд вернуть приемных детей и право быть с ними рядом. Женщина считает, что изъятие у нее детей было местью со стороны местных властей на ее жалобы и попытки отстоять права детей. К примеру, приемная мать жаловалась, что ее детей избивала учительница в школе.

Сейчас женщина готовит новое исковое заявление в суд.

Ранее отдел образования заявлял: «Это дети не Дударенко, а государственные!». Получается, в детдоме им будет несравненно лучше, чем в семье?

«Родитель-воспитатель-подозреваемый в изнасиловании»

И вот 17 апреля — вновь тревожный, очень мягко говоря, звонок: родитель-воспитатель детского дома семейного типа подозревается в изнасиловании 15-летней девушки. И опять — несколько строчек в газете — «возбуждено, подозревается, задержан».

В сельсовете, услышав, что звонят журналисты, мне сказали просто: «Знаете что, журналисты, не дурите голову! Звоните в отдел образования». В отделе образования, натурально, или нет никого, или вышли, или ушли, или не в курсе, и вообще «звоните в следствие».

Следствие, по понятным причинам, не может давать комментарии до окончания расследования (и в интересах следствия, и в интересах пострадавшей).

А деревня, меж тем, полнится слухами. Что насиловал «отец» не только 15-летнюю дочь, но и 12-летнюю (всего в «семье» — детском доме семейного типа — были на воспитании 12 детей, сейчас все они изъяты). Что подросток — беременна, совершила попытку суицида, и при разборках вышла наружу страшная правда (если это правда; ждем результатов следствия).

Кое-какую информацию о семье нам удалось узнать (мир не без добрых людей, да).

Сначала семья была приемной, и воспитывала детей одна мать. Приемная семья была организована в 2004 году, в 2008 году в семью была передана на воспитание 11-летняя девочка, которая сейчас и проходит как потерпевшая по уголовному делу (сейчас ей 15 лет).

В 2009 году статус «родителя-воспитателя» получил и муж женщины. А в 2011 году приемная семья стала «детским домом семейного типа». На сайте одной крупной белорусской кампании по продаже бытовой техники написано, что они оказали благотворительную помощь этой семье, обеспечив необходимыми «домашними помощниками».

В районной газете приемную семью не раз расхваливали на все лады. Оказалось, что родитель-воспитатель — мастер на все руки: печет пироги, борщ варит, стирает, еще и вышивает крестиком или гладью картины «Лебединая идиллия» и «Божья Матерь». Если верить районной газете, то «в доме царит взаимопонимание, уважение и любовь друг к другу». Также семья держала огромное хозяйство: коров, лошадь, бычка, свиней и кур, кроликов, уток и гусей. И поле — три гектара.

Неоднократно родители-воспитатели награждались почетными грамотами районного отдела образования. И отдел образования, кстати, давал положительную характеристику семье: «умеют организовать детей, заинтересовать каждого, в доме созданы все необходимые условия для проживания детей, замечаний по вопросам воспитания, содержания, обучения детей не наблюдалось» (эта справка попала к нам совершенно случайно).

Еще там говорится, что «родители-воспитатели поддерживают тесную связь со школой, педагогом-психологом, социальным педагогом, посещают родительские собрания, участники благотворительных акций».

Кстати, Надежду Дударенко, у которой отобрали детей, упрекали, помимо отсутствия столов на каждого, и в отсутствии контакта со школой и опекой. А в данном случае тесный контакт был со всеми службами — и психологами, и социальными педагогами, и школой. И неужели, если «факт имел место быть», никто ничего не видел и не замечал?

Есть такая белорусская поговорка: «Маці памерла, бацька — аслеп». Неужели в истории с сиротами в «детском доме семейного типа» все ответственные службы также сразила слепота. Как вдовца из пословицы? В случае с Надеждой Дударенко органы опеки посчитали столы и зубные щетки, отчего решили, что приемная мать недостойна воспитывать детей. А тут, при «тесном контакте»... и всех созданных «необходимых условиях»… Впрочем, на все вопросы ответит следствие. Надеемся.

Есть в справке информация и о 15-летней девушке, которая, вероятно, стала жертвой насилия. В документе говорится, что 3 декабря 2012 года решением райисполкома родитель-воспитатель была освобождена от обязанности в отношении несовершеннолетней в связи с переводом девочки на государственное обеспечение с 1 января 2013 года по месту учебы (профессиональный лицей в соседнем райцентре).

А 14 марта 2013 года в детский дом семейного типа была передана на воспитание еще одна девочка, в апреле — еще двое детей. Сейчас, напомню, все дети изъяты. А родитель — в ИВС.

«Заставляли работать на огороде, били палкой, лишали еды»

В Гомельской области это, кстати, не первый скандал с приемными, опекунскими и теми, кто усыновляет детей, семьями. В 2008 году состоялся суд, по итогам которого была признана виновной мать-опекунша, а трое пострадавших несовершеннолетних детей были у неё «изъяты». Случай произошел в Буда-Кошелевском районе.

Нескольких лет социальный работник, оформив опеку над детьми, жестоко обращалась с ними. Тогда 11-летний мальчик и 13-летняя девочка попали, как казалось, в «хорошую» приемную семью. Которая также «имела большое хозяйство», где и трудились дети — как рабы, с шести утра. За провинность получали палкой, лишались еды. Жаловались родственникам, сбегали, но взрослые были безучастны к детским проблемам. Равнодушны. Безмолвны. Слепы и глухи.

А работница районного отдела образования, которая должна была контролировать условия жизни детей, тоже ничего не видела и не слышала. Сердечная недостаточность.

В итоге все же ситуация достигла точки кипения, прокуратура возбудила уголовное дело. «Мать» получила немалый штраф по тем временам — 15,5 млн. рублей, также в интересах несовершеннолетних суд поддержал иски о материальном возмещении им морального вреда на сумму 9 млн. рублей. К дисциплинарной ответственности привлечены пять должностных лиц и педагогических работников Буда-Кошелевского районного отдела образования.

Давно уже это было, пять лет назад, все уже и забыли, поди. Да и что там такого — дисциплинарная ответственность? По выговору дали? «Приемная мать» штраф уплатила. Только вот как детям-то жить, или выживать, в этом страшном взрослом мире? С такими травмами, кровоточащими ранами — и души, и сердца, и тела, полученными от «родителей»?

Приемная мать Елена Кузнецова из Гомеля считает, что, по крайней мере, в областном центре контроль над такими семьями — достаточный.

«Регулярные отчеты, мониторинги, посещения педагогов, психологов, различные анкетирования, опросы детей, медосмотры, повышение квалификации, собрания — контроля и контакта достаточно со стороны органов опеки, по крайней мере, я подчеркиваю, в Гомеле. А что творится в районных центрах — я этого не знаю, но наслышана, если судить по ситуации в Светлогорском районе. Я считаю, что главное — чтобы никто не был равнодушным, безразличным к этим детям: и школа, и органы опеки, и соседи, родственники, знакомые. Вот в школе же всё на виду: как ребенок одет, как он ест, с каким настроением дети приходит из семьи, уходят из школы, дружит ли с детьми — да масса есть признаков, что с ребенком что-то не так! Только вот чтобы взрослые, все, это видели, хотели видеть, замечали и реагировали», — высказалась Елена Кузнецова.