«Дело семнадцати». Чекисты возили спайсы на экспертизу без документов

В Минском городском суде продолжаются прения по самому резонансному уголовному делу, связанному с распространением наркотиков. На скамье подсудимых в числе семнадцати обвиняемых — три бывших оперативника КГБ и МВД. По версии следствия, именно они помогали наркодилерам получить данные от экспертов, является ли вещество, которое используют для курительных смесей, запрещенным, или его пока не внесли в черный список. Эта информация позволяла наркодилерам быстро продавать запрещенку или менять формулу спайсов. Но как они получали информацию?

На заседании суда 11 ноября прокурор Олег Буйленков зачитал показания бывшего эксперта Павла Александровича, который выполнял экспертизы по запросу Дмитрия Веретенского, бывшего сотрудника Центрального аппарата КГБ.

Александрович пояснил, что Веретенский обращался к нему раз-два в месяц. Никаких документов он не предъявлял и справок по результатам не просил. Ему было достаточно услышать по телефону, запрещено это вещество или нет.

Свидетель вспомнил, что бывший сотрудник КГБ даже расстраивался, когда слышал, что пока данное вещество в черный список не включили. Сомневаться в законности его действий у Александровича не было повода, ведь Веретенский был сотрудником Комитета госбезопасности.

Летом 2012 года Павел Александрович уволился из органов. Товарищу из КГБ он сказал, что теперь ему придется работать с начальником отдела. Эта новость, по словам свидетеля, Веретенского расстроила. Тогда Александрович свел его с другим экспертом — по фамилии Березкин. Однако он отказался проводить исследование без документов.

Важный момент — адвокат Дмитрия Веретенского сделал несколько запросов в Комитет госбезопасности. Выяснилось, что его подзащитный работал в подразделении по противодействию распространению наркотиков. При его участии было заведено девять уголовных дел против наркодилеров, пресечено пять каналов поставок, изъято более 1 кг запрещенных веществ.

Как следует из ответа, который получил адвокат, в КГБ существовала практика, когда наркотики направляли на экспертизу без сопроводительных документов. И нарушением это не считалось, поскольку вещество было получено из негласных оперативных источников.

По словам Веретенского, сопроводительные документы начали оформлять только с ноября 2012 года — после совещания с участием руководства комитета, где было принято соответствующее решение.

Бывший сотрудник ГУБОПиК Константин Денисевич, который также сейчас проходит обвиняемым по «делу семнадцати», привлек внимание своих же коллег после того, как они обнаружили, что он часто возит наркотики на экспертизу, хотя это вообще не входило в его обязанности. 


«Вилюга завозил наркотические вещества, делал экспертизу, торговал так называемым «легалом», а когда эти вещества становились запрещенными, сразу сбрасывал товар оптом другим распространителям, чтобы уже они, получается, торговали запрещенным, — рассказывал в интервью Naviny.by начальник ГУБОП Николай Карпенков. — Вилюга имел своих людей и свои места. Он подставил нескольких сотрудников милиции, которые сели в тюрьму. Было у него и несколько сотрудников КГБ, которые на него работали. Был, к сожалению, и наш человек (Константин Денисевич. — ред.). Я тогда работал в министерстве. Нам стало известно, что в наркобизнесе замешаны сотрудники госбезопасности. Мы тут же написали в комитет, управление собственной безопасности начало по ним работать. Кроме того, мы провели встречу с ГУБОП, чтобы занялись Денисевичем». 

Человек, знакомый с деятельностью главного фигуранта дела, ранее рассказал Naviny.by, что Вилюга размещал на форумах объявления, что может провести экспертизу вещества. Если наркотик в итоге оказывался нелегальным, он все равно сообщал заказчику, что товар нормальный, а в это время сливал знакомым правоохранителям информацию на этого распространителя, мол, у него есть запрещенка.

Сам Константин Вилюга не признает вину. Такая же позиция и у бывших правоохранителей, которые оказались на скамье подсудимых. Они заявляют, что следователь сфальсифицировал данные против них. Они еще выступят с последним словом в суде.

Пока же гособвинитель продолжает свое выступление в прениях. Его речь занимает около 200 страниц.