Общество

«Генералы Площади-2010». Последнее слово в суде

Произнесение последнего слова — право обвиняемого, а не его обязанность. Все осужденные экс-кандидаты в президенты — их еще называют «генералами Площади» — этим правом воспользовались…

Согласно статье 346 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, суд не может ограничивать продолжительность последнего слова обвиняемого определенным временем, но председательствующий вправе останавливать обвиняемого в случаях, когда он касается обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу.

Судьи не решились прервать выступления политиков, хотя они вполне могли посчитать, что такие речи выходят за рамки процессов, которые, очевидно, были разбросаны по районным судам столицы, чтобы рассредоточить внимание международных наблюдателей, правозащитников и журналистов. У организаторов такой «схемы правосудия» получилось — «как всегда».

Интернет-газета Naviny.by публикует выдержки из последних слов обвиняемых, а теперь и осужденных по делу «19 декабря», пятерых «генералов Площади-2010».


Андрей Санников, приговор — 5 лет колонии усиленного режима:

«События 19 декабря и этот процесс я рассматриваю как проявление страха власти перед неизбежными переменами. Это месть за смелость и открытость. В отношении меня это еще и политическая расправа над кандидатом в президенты, который составил реальную конкуренцию Лукашенко, который сумел собрать сильную команду профессионалов, пользующихся уважением и в своей стране, и за рубежом, который заявил о готовности взять на себя ответственность за страну.

Я считаю, что все происходящее — это продуманная масштабная операция власти. Все происходящее, начиная с 19 декабря и по сегодняшний день, на это указывает. В том числе и выступление Лукашенко в ходе избирательной кампании, который предупреждал, что «после выборов со всеми разберется». На это указывают заявления главы администрации Макея, в которых он говорил о якобы имеющихся доказательствах готовящейся 19 декабря вооруженной провокации оппозиции, с использованием пиротехнических и взрывчатых веществ.

Стоит вспомнить и заявление председателя ЦИК Ермошиной, которая публично провозгласила, что полномочия кандидатов заканчиваются в 20 часов 19 декабря, а не после официального объявления итогов выборов. Тем самым она дала своеобразный сигнал силовикам о том, что с кандидатами можно делать все, что угодно.

На это указывают и действия правоохранительных органов. Они изначально не препятствовали ломанию дверей в Доме правительства, не задерживали правонарушителей.

…Больше месяца я не давал показаний, находясь в СИЗО КГБ, надеясь, что этот абсурд кончится, надеясь, что какой-то здравый смысл возобладает. Я прошел через пытки, унижения, угрозы, и, согласно основным заказчикам этого, мне вновь придется пройти через тяжелое испытание. Тем не менее, у меня нет чувства ненависти, нет жажды мести. Я по-прежнему считаю, что даже сегодня есть шанс урегулировать очевидный политический кризис путем переговоров. Просто кому-то нужно проявить мужество, начать выполнять законы.

…Я люблю свою семью больше жизни. Я люблю Беларусь. Я очень люблю свободу. Я знаю, что моя семья, все люди Беларуси будут счастливы, когда мы станем свободными, а это невозможно без соблюдения законности».


Владимир Некляев, приговор — 2 года лишения свободы с отсрочкой на 2 года:

«Сохранить нас как нацию могут только безотлагательные политические решения! Вот первейшая причина, по которой я, поэт, оказался в политике. Использовав перед тем все, какие только можно использовать, другие возможности. Писал белорусские стихи, поэмы, песни, рассказы, повести, работал в журналах, в газетах, на телевидении, в Союзе писателей, вел переговоры с властью, уговаривал ее стать белорусской — ничего не помогало! Нигде и ничего не решалось! Я уговариваю, а мне отвечают, что по-белорусски нельзя сказать ничего великого! Только по-русски, по-китайски и по-английски. И кто мне такое говорит? Китайский император? Русский царь? Английская королева? Нет, белорусский президент. Тогда «спасибо и до свидания»!

Вот мы и увиделись на президентских выборах. Результаты — это суд.

Разумеется, на этом суде я не только из-за того, что отстаиваю белорусскую Беларусь. Я здесь прежде всего потому, что не принимаю Беларусь диктаторскую, отстаивая Беларусь демократическую.

…Я на этом суде из-за того, что хотел, чтобы смести мусор диктатуры помогли нам соседи с востока и запада, Россия и Евросоюз. Я хотел, чтобы они нашли взаимопонимание в этом — и не тянули Беларусь, как одеяло, каждый на себя. Чтобы они увидели Беларусь не между собой, а рядом с ними, с ними вместе.

…Продуктивная идея способна выработать больше энергии, чем любая АЭС. Так было и есть и в Европе, и в Америке, и во всем мире. Американцы не имели ничего, чтобы стать американцами, но они, получив независимость, создали национальную культуру, сформировали национальную идею - и стали американцами. У нас же, Чтобы стать белорусами, было все, а мы, получив независимость, ничем из того, что накопили и оставили нам предки, не воспользовались — и никем не стали. Или, как гордо заявил тот, кто называет себя белорусским президентом, стали «русскими со знаком качества». Что это за нация такая?..

…Это политический суд. За что меня судят?..

Меня судят за то, что я попытался стать президентом. Я готов признать вину в том, что президентом не стал.

Меня судят за то, что я добивался свободных, справедливых, демократических выборов. Я готов признать вину в том, что свободных, справедливых, демократических выборов добиться не смог.

Меня судят за Площадь. Я готов признать вину в том, что не дошел до нее. Если приговор мне будет вынесен за это, я приму его».


Виталий Рымашевский, приговор — 2 года лишения свободы условно:

«Я благодарю суд за возможность сказать последнее слово, но надеюсь, что последним оно будет только на этом процессе, и я еще смогу в этом городе, в этом мире и в этой жизни высказать свое мнение.

Прежде всего, обращаю внимание на просмотренные здесь видеоматериалы. Следователь не присоединил видеоматериалы с площади Независимости, так как меня с Северинцем не обвиняли в этом эпизоде, а лишь в призыве на Октябрьскую площадь и в выходе на проезжую часть. Но суд смотрел материалы с площади Независимости. Тогда почему мне переквалифицировали дело?

Почему обвинение проигнорировало свидетельство многочисленных свидетелей со стороны защиты, которые говорили, что мы делали все возможное для обеспечения общественного порядка?

Я разговаривал с начальником ГАИ Корзюком, чтобы выделить часть проспекта и обеспечить движение не только людей, но и машин, а господин Корзюк перекрыл весь проспект.

Следствие долго искало людей, которые вроде бы людей организовывали людей выйти на проезжую часть. Есть человек, который сам о себе свидетельствовал, что шел во главе колонны и перекрывал движение транспорта — это Корзюк. Он давал заведомо лживые показания, так как только он свидетельствует, что мы шли во главе колонны. Он не только дал лживые показания, но и не явился в суд. Возможно, он сейчас за пределами Беларуси как раз и получает сейчас от западных спонсоров гонорар за организацию Площади...

Об обстоятельствах задержания. Меня везли так, что я вообще не знал, где я находился. Меня завели, положили лицом на стол. Я сказал, если я в СИЗО КГБ, это для меня честь, ведь в 30-е годы там сидело и было замучено очень много достойных белорусов.

Я сочувствую судье и прокурору, так как очень бы не хотел находиться на вашем месте, я горжусь, что нахожусь на скамье подсудимых с известным поэтом и другими достойными людьми.

…Жестокие приговоры направлены на то, чтобы люди больше не пришли на Площадь. Но они все равно будут выходить на Площадь, и пока в нашей стране царит страх и беззаконие, и после, уже тогда, когда в нашей стране пройдут свободные и справедливые выборы, они все равно будут выходить на Площадь, в память об этих жестоких разгонах и жертвы в борьбе за правду.

Застенки КГБ в 1936, 1937, 1938 помнят не только тех невинных людей, которых расстреливали, но и тех энкавэдистов, которые расстреливали раньше, а потом другие расстреляли их самих.

Мне просят условное наказание, но выйдя из застенков СИЗО, я почувствовал на себе, что такое условное наказание. Не будет свободы ни для меня, ни для моей семьи, пока не будет свободы в стране.

Я чувствую свою вину за то, что сейчас в колонии усиленного режима будут сидеть молодые ребята, я буду бороться за их освобождение.

…Свободные и справедливые выборы — это очень важно. Выборы действительно у нас были сфальсифицированы, об этом свидетельствуют и многочисленные результаты наблюдений, и результаты независимых исследований. Но это не единственное, что нужно. На свободных выборах в Германии был избран Гитлер. Надо, чтобы белорусское общество выбрало те ценности, которые смогли бы привести к свободе».


Дмитрий Усс, приговор — 5,5 лет лишения свободы в колонии усиленного режима: 



«Без идеи я не пошел бы в кандидаты в президенты. В чем она заключается, вы, наверное, поняли. Чтобы у нас в Беларуси была демократическая избирательная система, чтобы она была прозрачной.

…Теперь, изучая избирательное законодательство той же Украины, там видишь, что кандидаты в президенты всех представителей во все участковые и территориальные избирательные комиссии назначают лично либо доверенные лица назначают их. У нас этого пока нет. Но я надеюсь, что уже в ближайшее время у нас будут демократические выборы. И наша избирательная система поменяется. Для этого что нам нужно сделать? Для этого я планировал собрать миллион подписей за то, чтобы изменить избирательную систему. Демократической избирательной системы у нас на сегодняшний момент нет.

…Указом президента у нас назначаются суды, прокуратура и все остальное. Если меняется эта система, значит, меняется и все обустройство государства. Поэтому эта система борется не лично со мной, не с Площадью, на которую я пришел. А именно с тем, что может послужить тому, что изменится вся система устройства государства.

Я планировал собрать сто тысяч подписей за дополнения в Избирательный кодекс. Но сейчас, по этим слушаниям, я уже понял, что соберу миллион. А если надо пострадать, буду страдать».


Николай Статкевич, приговор — 6 лет лишения свободы в колонии усиленного режима:

«На самом деле 19 декабря в Беларуси было совершено преступление, и это сделал один кандидат. Я прямо обращался к этому кандидату не делать этого, и, зная, что это не сработает, пытался организовать массовую акцию. Чтобы присутствием большого количества людей призвать власть к уважению закона.

В жизни бывают примеры, когда для предотвращения тяжкого преступления нужно идти на малое. Но власть решила сфальсифицировать выборы в очередной раз и задумала еще одно преступление — расправу над демократическими силами, над теми, кто протестовал против этого.

Еще задолго до 19 декабря на госпредприятии заказывались заточки, чтобы потом обвинить, возможно, меня. Но потом поняли, что это слишком. В СИЗО КГБ мне рассказали, что там начали готовиться к арестам за несколько дней, сбивать щиты — спальные места для новых арестантов, потому что всем мест не хватит.

Учреждения предупредили заранее, чтобы они закрылись. Мол, будут массовые беспорядки. Провокация началась с нападения в 19.30 на двух кандидатов. Люди не поддались тогда на провокацию. Когда началась демонстрация, власти целенаправленно остановили голову колонны, чтобы были беспорядки. Но опять люди вели себя прилично. Далее на площади Независимости какие-то неизвестные начали бить стекла. Потом они кричали «ГУВД», когда их били (мы это видели на видео). К ним присоединились некоторые митингующие. Я их не осуждаю. Ведь они пытались предотвратить большее преступление — страной руководит преступник.

Воспользовавшись этой ситуацией, власти натравили ОМОН на мирных людей. Сотни людей избили, хотя они не сопротивлялись. Потом, когда события завершились, посмотрели, что не хватает. Цель же была отвлечь внимание от истинного преступления — захвата власти. Посмотрели, не хватило доказательств. Тогда пошли на фальсификацию. Привезли бутылок якобы с коктейлем Молотова, привезли, разбросали и составили протокол. Но нашлись эксперты, которые показали, что там обычная вода. Но эти вещи сутки до осмотра должны были лежать на морозе и должны были замерзнуть в лед, а они написали — жидкость. Уникальная белорусская вода, которая не замерзает при 14 градусах мороза.

Сейчас мы увидим муляж правосудия. Внешне все нормально — адвокаты, судья, — но на самом деле муляж. Как и с выборами — муляж. Парламент — муляж. Кто в этом сомневается?

Даже нашу экономику проели и постепенно превращают в муляж, как и белорусский валюту.

Так и наша жизнь превращается в муляж — будто бы европейцы, одетые нормально, но на самом деле как муляжи живем. Время возвращать Беларусь к нормальной жизни. Но это невозможно без борьбы.

…Обращаюсь к дипломатам — не надо предлагать преступникам деньги. Если вы сделаете это, у нас будут новые заложники. А я согласен пожертвовать собой».


Кстати

Судьбу этих осужденных политиков мог реально разделить экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич. Напомним, он был задержан чекистами ночью 20 декабря у себя дома: обвинялся в организации массовых беспорядков. В СИЗО КГБ находился до 19 февраля. 28 февраля Михалевич заявил, что в следственном изоляторе узников подвергают пыткам. Политик не стал дожидаться, когда ему суд предоставит право на последнее слово и эмигрировал. Ныне находится в Чехии, где получил политическое убежище.

Был близок к «посадке» и экс-кандидат в президенты Григорий Костусев. Он был избит и задержан на площади Независимости вечером 19 декабря, а на следующий день отпущен под подписку о невыезде. Возможно, до сих пор находится в статусе подозреваемого по уголовному делу о массовых беспорядках.

Еще два соперника Александра Лукашенко на выборах — Ярослав Романчук и Виктор Терещенко — на рожон не лезли, а потому, можно сказать, отделались легким испугом.