Кофе с венерологом. В Беларусь приходит весна, кустотерапия и сифилис

С повышением температуры воздуха в Беларуси наступает сезон весенней «кустотерапии», как выражаются врачи-венерологи. Как следствие — неожиданные встречи недавних влюбленных под дверями кабинетов кожно-венерологических диспансеров.

О типичных пациентах венерологов, о половой безграмотности молодежи в век интернета и о том, как удержать жертву случайной любви на больничной койке стационара Naviny.by разговаривали с заведующим амбулаторно-венерологическим отделением минского Городского клинического кожно-венерологического диспансера Владимиром Яромичем. 

 

— Типичный пациент венеролога, кто он?

— Выделить и описать типичного пациента трудно. Не могу сказать, что это какой-то человек среднего возраста, около 40 лет, как было раньше. У нас сейчас есть кто угодно. Начиная от подростков, заканчивая пенсионерами за 70 лет. Любви все возрасты покорны — так оно и есть.

— Возраст самого юного вашего пациента и самого старшего?

— Бывает, обследуем и совсем маленьких — заражение при родах или бытовой контакт, так что практически от нуля… А из тех, кто сами приходят, самый младший был 12 лет, самый возрастной — 84 года. Последний — это такой крепкий сельский житель. Попросила его соседка дров наколоть, вот и наколол. Пришел провериться на качество наколки.

— Кто приводит подростков?

— Чаще всего родители, или бывает, они выявляются в процессе так называемых эпидрасследований. Это когда нас просят проверить подростка как предполагаемый источник заболевания. У нас есть кабинеты, которые проводят профилактические осмотры. Часть нашей работы — работа в очагах венерических заболеваний, в том числе в подростковых коллективах. Мы пытаемся выяснить, откуда, что и как.

— В эпоху интернета информации о профилактике инфекций достаточно, откуда же такая половая безграмотность?

— Многие все знают, но подростки — это же группа риска. Первое — они не читают об опасностях незащищенных связей. Сидят в основном в соцсетях, чатятся с друзьями. Второе, они часто не имеют финансовых средств для приобретения барьерных методов профилактики. Вместо презерватива они купят что-то другое. А развлекаться тоже хочется, в интернете насмотрятся всего.

— Что делать? Может быть, стоит и Минобразования, и Минздраву пересмотреть практику образовательных занятий на тему полового воспитания и профилактики ИППП?

— Все это у нас есть, проводятся в школьных и студенческих коллективах занятия. Возможно, не до всех получается сразу достучаться. Подростки ведь часто как думают — меня это не коснется, мне это не нужно.

У нас есть спецпрограммы, есть Городской центр здоровья, который проводит среди подростков учебные занятия, в том числе и по репродуктивному здоровью. Устраиваются опросы подростков до занятий, потом специалисты различных сфер проводят тематические занятия. После лекций снова проводится опрос и оценивается уровень знаний, насколько эти программы эффективны. И результаты мы получаем хорошие.

Кроме того, наш диспансер постоянно отслеживает, если в каком-то детском подростковом коллективе выявляется несколько ИППП, мы целенаправленно выходим в эту организацию или учебное заведение и там организуем занятия. Часто сами учебные заведения просят приехать и провести лекции. К сожалению, у нас не так много врачей, и охватить весь город мы физически не можем.

— Что нам говорит статистика?

— Десять лет назад основная группа заболевших — это были в основном подростки, в последние же несколько лет доминирует по заболеваемости возрастная группа около 40 лет.

Объяснить это можно тем, что среди подростков последние десятилетие проводится активная разъяснительная профилактическая работа. И они стали более бережно относиться к своему здоровью. А вот на заводы мы не так часто выезжаем. Почему люди среднего возраста заболевают? Может быть, в том числе думают, что в таком возрасте к ним зараза не пристанет. Что касается пола, то и мужчин, и женщин приходит достаточно.

— Есть постоянные пациенты?

— Есть такие, которых мы уже знаем в лицо, они появляются по нескольку раз в год.

— Это любители риска?

— В их случаях большую роль играет алкоголь. Пока трезвый, всё хорошо, а когда выпьет, то думает уже не столько головой, сколько другими частями тела.

— Милиция приводит пациентов под руки?

— Если мы подозреваем, что у человека может быть какое-то социально опасное венерическое заболевание, а в нашей стране в этот список включены сифилис и гонорея, сначала мы его приглашаем вежливо и культурно несколько раз. Если он не появляется добровольно, обращаемся за помощью в органы МВД.

— В основном это касается социально неблагополучной группы или это стереотип?

— Есть разные люди. Нельзя однозначно сказать, да, это только асоциальные элементы. Есть с виду вполне благополучные граждане, которые по каким-то причинам не хотят идти на обследование.

— Приходят ли к вам просто истерики, которых трудно отвадить?

— Да, некоторые пациенты постоянно пытаются что-то у себя найти. Они говорят: «Я был уже в пяти-десяти учреждениях, нигде у меня ничего не нашли. Может, вы что-нибудь найдете?» Вот у этих людей какие-то фобии. Была какая-то случайная связь, например, лет десять назад, и все эти годы они страдают, ищут у себя болячки.

— И если вы ничего не находите…

— …Они ищут другой медицинский центр, несут свои денежки с надеждой, что кто-нибудь все-таки что-то найдет. Не секрет, что есть такие места, где за деньги найдут, что угодно.

— Сравниваете ли ситуацию в Беларуси с ситуацией в, допустим, Европе? Как там обстоят дела?

— Замечательно! И там всё есть. Хотя статистика в разы лучше по тому же сифилису. У нас цифры по заболеваемости выше, но в последнее время и в Беларуси количество ИППП снижается. В последние годы мы вышли на самые современные методы диагностики.

— Кто лечится в стационаре?

— В основном, это осложненные формы заболеваний, а также больные сифилисом, который амбулаторно не лечится. Здесь требуется комплексное лечение с контрольными обследованиями и наблюдением, вплоть до нескольких лет.

— А если такой социально опасный больной не хочет лечиться?

— А вот здесь на нашей стороне закон, когда с помощью сотрудников МВД мы можем его привести на принудительное обследование и лечение под белы руки.

— И лежат они в зарешеченных палатах?

— У нас нет палат с решетками. Когда-то да, были палаты закрытого типа, а сейчас у нас отделение открытого типа. Доставили — лечим.

— А он в окошко?

— Да, бывает, что собрался и ушел. И начинается все заново. По санкции прокурора милиция его доставляет, снова обследуем, кладем в палату. Полежал, ушел, не завершив лечение.

Есть еще такая категория, как БОМЖ. У них, как правило, венерические заболевания выявляются случайно. Чаще всего такие люди попадают в обычные больницы, например, с пневмонией или ножевым ранением. Они залечивают основные заболевания и исчезают. Ни фамилии, ни адреса нет. Всплывают такие личности через год-два снова с какой-нибудь травмой.

— Благополучные, обеспеченные люди приходят к заведующему?

— Зачем к заведующему? У нас есть платное анонимное обследование. Назваться можно кем угодно, документы предъявлять не нужно. В год юбилея Пушкина у нас было очень много Александров Сергеевичей. В День космонавтики приходят Юрии Алексеевичи и т.д. Все анализы анонимны, лечение тоже, за исключением сифилиса. Это заболевание у нас анонимно не лечится.

— На какое время года приходится наибольший наплыв пациентов?

— Традиционно это август-сентябрь, когда люди возвращаются из отпусков и хотят знать, что же они оттуда привезли. Что касается спящего сезона, год на год не приходится, но это обычно зима. Но с потеплением начинается «кустотерапия» — 1 мая, 9 мая, все праздники. Отсюда сразу начинается подъем посещений, снижается к началу лета — все разъезжаются, и возобновляется к началу осени.

— Каков процент выявляемости ИППП среди общего количества обратившихся?

— Если брать бюджетный прием, то, наверное, процент выявления немного ниже, а вот при платном обследовании выявляется около 40-50%. Ведь на анонимный прием целенаправленно приходят те, кто где-то рискнул. А на бюджетный осмотр обычно направляют планово или от других врачей — гинекологов, урологов.

— Часто сексуальные партнеры скандалят в стенах диспансера?

— Скандалят они, видимо, все-таки вне наших стен. Но бывает, что начинаются разборки и здесь — в основном, это гневные взгляды с обещанием продолжить серьезный разговор дома.

Случается, что под кабинетами встречаются недавние половые партнеры, каждый из которых пришел обследоваться на всякий случай. Есть товарищи, которые в первую смену приводят супругу, во вторую — любовницу, а то и не одну. У некоторых пациентов в карточке записано до 10-12 партнеров.

— Как часто встречаются жертвы незапланированной любви?

— Самые интересные в этом плане пациенты — запойные. Придет, бывает такой человек провериться — а у него сифилис. Он в шоке: как, откуда? Оказывается, женщинами активно не интересуется, но полгода назад был недельный запой, и что происходило в это время, он не помнит.

Ходил к нам на прием один интересный подросток. При каждом контроле у него новая инфекция. На очередной раз прибежала его мама с претензией: «Вы, наверняка, его плохо лечите, мучаете. Чего он к вам все ходит и ходит? Никакие девочки его не интересуют, просто сидят в комнате по вечерам — делают уроки».

— Что можно посоветовать родителям подростков?

— Сейчас родители в основном довольно адекватные. Если сами не могут справиться, в Минске на базе некоторых районных поликлиник есть центры дружественного отношения к подросткам, где в том числе работают наши врачи-консультанты. Подросток может сам обратиться за помощью или его родители могут прийти на прием.

Самое важное для всех полов и возрастов — профилактика и еще раз профилактика — старый добрый презерватив. Также своевременное обращение и ответственное лечение, чтобы избежать серьезных последствий для организма.