«Нечего рабочему лезть в политику». Простые люди о референдуме-1996

20 лет назад в Беларуси прошел референдум, который изменил нашу жизнь. Сейчас в это сложно поверить, но были времена, когда парламент не соглашался с президентом, когда рабочие могли перечить Лукашенко, когда молодежь отказывалась поддержать президента. И когда делегаты Всебелорусского народного собрания голосовали против итоговой резолюции.

Как сложилась судьба депутатов, которые были в оппозиции, известно. Мы же решили узнать, как сегодня живут простые люди, о которых в 1996 году писала пресса.

 

Как молодежь отказалась поддержать Лукашенко

20 сентября в Минске проходил молодежный форум. Приехал туда и Александр Лукашенко. Он рассчитывал, что самая прогрессивная часть общества поддержит его на референдуме. Что обещал тогда Лукашенко?

Решение квартирного вопроса. Налоговые льготы предприятиям, которые берут на работу молодых специалистов. Финансовую поддержку организациям, которые предоставляют рабочие места трудной молодежи. Создание центра содействия молодежному предпринимательству, инновационные программы для безработной молодежи, специальные фонды поддержки талантов.

«Мы хотим видеть в молодежи партнера», — говорил с трибуны президент.

Но участники форума, несмотря на красивые заявления политика, отказались вносить в резолюцию пункт о поддержке референдума. В этом была заслуга представителей Всебелорусского национального совета молодежи.

 

Его сопредседатель Светлана Королева позже заявила в прессе: «Я очень боюсь того, что люди сами, собственными руками уничтожат Конституцию. Им почему-то больше нравится быть стадом, погоняемым «батькой». Никто не верит в то, что может участвовать в государственном строительстве...

В случае победы президента государство сразу установит контроль за молодежными организациями. Будут созданы искусственные структуры по типу комсомола, которые получат право вещать от имени всей молодежи».

Светлана Королева по-прежнему работает в неправительственном секторе. Сегодня она является председателем координационного комитета Белорусской национальной платформы.

«После 1996 года в Беларуси начался кризис. Конечно, это был государственный переворот, — говорит она. — 20 лет прошло, всех деталей того форума я уже не помню, но одно могу сказать точно: самым острым вопросом был сохранение независимости Беларуси. Левый блок хотел даже выступить с демаршем. Говорили, о какой независимости может идти речь, ведь мы так хорошо жили в Советском союзе. Тогда еще никто толком не мог оценить, что дает суверенитет. Кстати, ведь многие молодые ребята на референдуме в 1995 году голосовали за русский язык. Люди думали, что выбирают просто язык для коммуникации. Тогда еще не было четкого видения, что нас определяет как нацию».

Прогнозы Светланы о том, что государство подомнет молодежные движения, сбылось.

«Но это произошло не сразу, — вспоминает собеседница. — Восемь лет понадобилось власти, чтобы вычистить всех лидеров в Белорусском патриотическом союзе. Это была мощная организация, наследник комсомола, но они в 90-е отказались от политического компонента. Потом начал работать Янчевский. И появился БРСМ. Но я хочу сказать, что этот «мощный союз» распадется ровно в тот день, когда сменится власть. На самом деле это деструктивная сила. И странно, что советники Лукашенко ему этого не доносят. Сегодня невозможно игнорировать постепенное возрождение национального самосознания».

Светлана Королева говорит, что депутатам Верховного Совета в той ситуации не хватило опыта:

«У них было огромное доверие русскому брату. Казалось, если из России приехали гонцы, они уж точно обеспечат выполнение соглашения с Лукашенко. А он всех переиграл. И наши депутаты позволили это сделать».

Лично для Светланы Королевой референдум 1996 года был большим уроком: «Знаете, может быть, всё так и должно было произойти, чтобы спустя 20 лет мы снова задумались о том, как нам дорога независимость. Чтобы я и моя семья начали говорить на белорусском и ценить своё».

 

Как простой рабочий перечил Лукашенко

О том, что он хочет провести референдум, Лукашенко заявил в июле 1996-го. После этого сразу же начали изучать общественное мнение. В облисполкомы была спущена команда собрать по регионам следующую информацию: кто из руководителей будет курировать референдум, какие взаимоотношения у председателя избирательной комиссии с местной «вертикалью», поддерживают ли руководители предприятий позицию президента и имеют ли авторитет эти руководители в трудовых коллективах, что думают общественные организации о проекте Лукашенко.

«В скором времени при приеме на государственную работу чиновники будут включать детектор лжи и спрашивать: любите ли вы президента так, как я люблю его», —  иронизировала в 1996-м газета «Свабода».

Тем не менее, простой народ в те времена все еще мог высказать свою точку зрения. На одной из встреч с избирателями в неудобное положение Лукашенко поставил простой рабочий с МТЗ. Выслушав обещания президента о лучшей жизни, он спросил, когда предприятия начнут работать полную неделю.

«Скажите, как я, рабочий тракторного завода, могу что-нибудь купить, если работал в последнем месяце два дня. Получил 700 тысяч», — жаловался мужчина.

«За два дня. Хорошая зарплата», — ответил ему президент.

«Я хочу работать 20 дней и получать миллион семьсот тысяч», — возразил рабочий.

«Хорошо, я вам помогу, лично вам», — заявил Лукашенко.

«Мне не надо лично. Вы цеху точного стального литья помогите, там 300 человек», — возразил президенту мужчина.

На это президент заявил, что за два года и так слишком много помогал МТЗ. А потом поинтересовался, как зовут «умника с тракторного завода».

«Запишите: Виктор Великоселец», — ответил тот.

Виктор Великоселец вместе с семьей живет все в том же микрорайоне Малиновка, где проходила встреча с президентом. Он отказался встретиться с журналистом, чтобы подробно рассказать о событиях тех дней. Вкратце только упомянул детали по телефону.

«Я случайно на эту встречу попал, — говорит он. — Смотрю: люди собрались. Думаю, подойду и я. Это же поликлинику тогда открывали. Ни с кем вопросы я свои не согласовывал. Да я и не планировал что-то спрашивать, само как-то вышло. 20 лет прошло, я уже не помню всего. Да, был референдум. Не помню, голосовал я или нет. Я простой человек, что от меня зависит? Вообще не надо было мне тогда выступать. Нечего рабочему лезть в политику. Мне это потом еще аукнулось».

На МТЗ Виктор больше не работает. Сейчас он пенсионер.

 

Как врач проголосовала против резолюции за Лукашенко

19 октября в Минске прошло Всебелорусское народное собрание. Со всей страны съехалось пять тысяч делегатов. Людей, конечно, проверенных, которые должны были единогласно поддержать волю президента провести референдум.

Но нашлись смельчаки, которые выступили против итоговой резолюции. Их было всего 11 человек, еще 47 воздержались.

Примечательно, что председатель Верховного хозяйственного суда Владимир Бойко, который вел съезд, попросил подняться несогласных.

Была среди них и Наталья Шабанова — врач 7-й городской больницы (позже преобразована в РНПЦ «Мать и дитя»).

«Он сказал: «Поднимитесь, вас не видно». Хотя со стороны это, возможно, и выглядело, как просьба появиться перед лицом всего собрания: «покажитесь, кто вы такие, отступники, чтобы вас все знали в лицо». Конечно, это было тяжеловато. Я хорошо понимаю тех, кто этого не сделал», — рассказывала Шабанова в интервью газете «Имя».

Она голосовала против резолюции, потому что, во-первых, это была коллегиальная позиция Федерации профсоюзов. А во-вторых, она лично видела, насколько противоречив в своих выступлениях был Александр Лукашенко.

Однако после голосования у нее возникли сомнения, правильно ли она поступила:

«Вокруг меня сидели люди, которые реагировали совершенно остро, так же, как и я — мы же обменивались репликами на протяжении всего собрания. Но когда дошло дело до голосования, мои собеседники сказали: «А зачем портить себе жизнь? На референдуме проголосуем по-своему. А здесь нужно голосовать, как все».

Впрочем, Наталья Шабанова уже тогда понимала, что от ее голоса мало что зависит. «Победа будет за президентом», — говорила она.

Как повлияло на ее жизнь то собрание, неизвестно. Наталья Юрьевна отказалась общаться с журналистами на тему референдума. «Сегодня мне неинтересно предаваться воспоминаниям», — сказала она.