РАБОЧИЙ СТОЛ. Диана Балыко. Нью-Йорк и стразы

В каких условиях работает творческий человек? За каким он сидит столом, какой ручкой пишет, какими кистями создает полотна, нужны ли ему навороченные гаджеты, какие вещи формируют ту необходимую творческую атмосферу, в которой рождаются произведения искусства?

На эти вопросы отвечает новый проект интернет-газеты Naviny.by — «Рабочий стол».

Каждую неделю мы будет подсматривать за творческой жизнью наших очень разных, непохожих друг на друга героев, показывать вам детали, которые часто говорят о человеке больше, чем слова.

Первым героем проекта стала известный и успешный драматург, поэт, автор книг по практической психологии Диана Балыко.

Она работает дома в собственном кабинете. Тут светло и чисто. Правая стена комнаты — настоящий Нью-Йорк, левая — пестрый коллаж из афиш и плакатов. На них — творческие вечера Дианы, спектали, которые идут в театрах разных стран. Шкафы с книгами, эксклюзивные жалюзи, кресла-груши, кальян, дипломы, настоящий секретер…

Но — обо всем по-порядку. И — послушаем саму героиню.

Внутренний Нью-Йорк

— Почему я выбрала такие фотообои? Все очень просто. Это мой любимый город. Я работала в Нью-Йорке. Поехала туда по программе Work and Travel USA. Я много где была, но ни один другой город я не полюбила так сильно, как Нью-Йорк. Думала, что когда приеду в Рим, то он займет первое место в моей жизни. Мне очень нравится Рим. У него бесспорно первое место, но Нью-Йорк — это все-таки гран-при. Я очень люблю этот вид, который за моей спиной. Я была на твинсах, которые разрушились в результате терракта…

Нью-Йорк меня очень изменил. Когда я ехала в Америку, меня, как и всех белорусских студентов, готовили к тому, что мы там никому не нужны, что мы будем работать на самой неквалифицированной работе, от которой даже наркоманы отказываются. А я смогла устроиться в газету, на радио, вела программу и рубрику «Америка глазами юной иностранки», увольняла менеджера за сексуальные домогательства… Конечно, у меня поднялась самооценка!

Там я впервые была взрослой. До Америки я жила с родителями, потом меня забрал к себе муж, который на пять лет старше и опытнее меня. И только в 21 год, когда я оказалась одна в Америке, то осознала, что нельзя зависеть ни от родителей, ни от мужа, ни от друзей. Ведь когда ты оказываешься в темноте, тебя покидает даже твоя тень. В жизни случаются ситуации, когда ты остаешься один на один с собой, и никто тебе не может помочь, нужно делать и принимать собственные выборы. Именно там, в Америке, я и делала эти выборы, на которые никто не мог повлиять. Только я и мои решения — ничего другого.

В Америке я не была после той поездки. Но во мне есть мой внутренний Нью-Йорк. А в спальне — мое внутренне море, которое недавно материализовалось: я сейчас живу в Риге. Никакая география не является самоцелью. Цель — реализоваться там, где я живу.

Стихоткровения для тебя

— Сегодня я забрала из издательства свой свежий сборник стихов «P.S. 101 стихоткровение для тебя». Давно хотела назвать книгу стихов «P.S.». Так называется лучшее стихотворение, которое я написала. Оно завершает этот сборник.

Я не позиционирую себя как выдающегося поэта, поэтому каждое мое стихотворение — это постскриптум. Я пишу стихи только если понимаю, что ни в каком другом литературном жанре я не смогу сказать об этом. Хоть есть мнение, что поэзия не любит быть не первой скрипкой, я сейчас отдаю приоритет другим литературным жанрам.

Свой дом

— Эту керамическую будку мне подарил муж на Новый год. Я так долго мечтала о своей квартире, построенной на мной заработанные деньги… До этой квартиры у меня своего дома не было. Сначала я жила с родителями, затем в квартире мужа. И всегда четко осознавала, что это не мой дом. Я везде была в гостях.

У меня был комплекс советского человека, ведь тогда люди жили в государственных квартирах, которые после смерти доставались государству, и нужно было проделывать ряд махинаций, чтобы оставить ее своим наследникам. Когда появилась возможность приватизации жилья, люди просто помешались на этом. Когда у тебя есть свой дом, ты перестаешь быть мобильным, не можешь с легкостью перемещаться по миру. Но мне категорически хотелось пойти на эти отягощения и иметь собственное жилье. И вот на первый Новый год в моей квартире муж подарил мне эту собаку со словами: «Ты очень долго мечтала о своей будке, и теперь она у тебя есть».

Люди, которым досталось жилье в наследство, говорили мне, что ничего не изменится в моей жизни: «Ну порадуешься ты квартире, и успокоишься». Ничего подобного! Моя телесность расширилась на эти 80 квадратных метров. Я стала намного устойчивее стоять на земле. Когда ты садишься за руль машины, то понимаешь, что любое твое движение меняет всю дорожную ситуацию. Твоя телесность расширяется до размеров автомобиля: ты чувствуешь, что соседний автомобиль может тебя задеть. То же самой с квартирой. Я стала намного спокойнее и увереннее в себе.

Магнитная медитация

— Этот сувенир для медитации мне подарил глава Красноярского филиала компании «Тройка диалог».

У меня было много рекламной продукции этой компании. Был оранжевый зонт, который я выбросила в метро, когда мы с мужем поссорились. Он идет за мной, я оборачиваюсь и спрашиваю у него: «А где зонт»? «Ты ж его выбросила!» — отвечает муж. «Так что ж ты его не поднял?» — спрашиваю. «А я подумал, что он тебе не нужен».

Я побежала назад за зонтом, но его уже, конечно, не было… Так муж приучает меня нести отвественность за любое слово и любой поступок.

Хранитель лампы

— Этого кота ручной работы мне подарил мой приятель, фотограф со странным псевдонимом Андрей Мурзилка. Он вообще любит мне дарить хенд-мейд.

Я люблю и ценю подарки, сделанные неслучайно, когда люди думают, что подарить. Мне приятен этот кот. Он — хранитель лампы. У меня еще есть тигр-хранитель торшера (улыбается).

Ученая сова

— Сову мне подарил муж. Она перекочевала с моего рабочего стола в квартире мужа сюда. На раскрытой книге, на которой сова сидит, — две латинске фразы: «Жизнь коротка, искусство — вечно» и «Знание — сила».

Золото поэзии

— «Золотое перо поэзии» мне вручили на варшавском поэтическом фестивале. Я была там единственным поэтом от Беларуси.

Гламурный глобус

— Глобус обклеен стразами на тех странах, в которых я была. На текущий момент посещенных стран гораздо больше, чем страз. Нужно купить их и наклеить. Некоторые города такие маленькие, что их на этом глобусе нет. Тогда я в интернете выясняю координаты города и туда клею стразик. У меня есть мечта! Хочу иметь гламурный глобус — весь в стразах! (смеется)

В Европе, конечно, я была чаще, чем в других местах.

Мне кажется, что этот шарик не такой большой, и в наших силах побывать везде на Земле. Есть люди, которые говорят: «Я эту страну не люблю, туда не хочу…» А мне интересно все! Любое место, которое есть на глобусе, кажется мне очень интересным.

Ручки для автографов

— Вот есть у меня ручки, которые подарил Ричард Смольский, бывший ректор Академии искусств. Я их беру на автограф-сессии, потому что они очень красивые. На бумаге сейчас очень редко пишу. А недавно купила себе планшет, теперь компьютер всегда будет со мной…

Кривой шкаф из Борисова

— Я о секретере мечтала с детства. У меня были некие представления о моей писательской деятельности, а писателем я хотела стать уже тогда. И я представляла себе антураж работы писателя. Думала, что выросту и буду писать за секретером письма своим друзьям-писателям (улыбается). Ведь тогда никаких компьютеров не было в помине! У меня даже печатная машинка есть старая. Это был мой первый кассовый апарат. Я тогда играла в магазин, в кассиршу, и выбивала чеки формата А4 (смеется).

В прежней квартире у меня просто не было места на такие объёмные шалости. Их я смогла себе позволить, когда появилась боллее-менее приличная по размеру квартира. Я не искала секретер специально. Даже и забыла, что мечтала о нем!

Но мы однажды приехали в Борисов и там увидели его! Кассирша очень удивилась, что я хочу купить этот шкаф. Почему-то в Борисове продавцы не осознавали, что это — секретер, хотя это было написано на ценнике. Я говорю: «Хочу купить секретер». Продавец мне: «Какой секретер?» Я показываю. «А, вот этот шкаф! А вы видели, что он кривой?» «Видела», — говорю. «И чо, берете? И прям сейчас будете оплачивать?» «Да». «Куда доставку оформлять?» Мы сами погрузим в машину и увезем в Минск, говорю. «Аааа! В Минск!», — протягивает. Мол, у богатых свои причуды (смеется).

И вот два грузчика загружают в машину секретер и спрашивают, для чего мне эта ключница. Она, по их мнению, нужна для коридора. Они думали, что в нижнем ящике надо хранить обувь, а в верхней, кривой ее части, — ключи.

Общага 80-х

В моей биографии постоянно существует какая-то общага 80-х. Мой отец, военно-морской офицер, завешивал стены в квартире военно-морской атрибутикой: вымпелами, кортиками, флагами... Папа разговаривает по корабельному телефону. Слышно плохо, но все равно разговаривает (смеется). Я все время ругалась с родителями по этому поводу, говорила, что у них дома общага восьмидесятых. А отец говорил: «Ты ничего не понимаешь. Для меня это все родное, близкое, дорогое. Все эти вещи очень много значат в моей жизни».

А когда начали ставить спектакли по моим пьесам, то оказалось, что каждая афиша мне очень дорога. Так же, как моему отцу военно-морские знаки и флаги. Ведь с каждой из этих афиш связан кусок моей жизни! Они неслучайно в этой комнате. Есть спектакли по моим пьесам, на которых я не была и у меня нет тех афиш. А с этими спектаклями — личностные отношения. Так что у меня теперь тоже общага 80-х, и папа меня все время подкалывает.