Москва дает Лукашенко кредит. На очереди — деньги МВФ?

 

Москва решила-таки выделить Беларуси кредит Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР). Об этом 26 февраля заявил на телеканале "Беларусь 1" посол России Александр Суриков.

По словам дипломата, «решение достигнуто сейчас окончательно и бесповоротно».

Когда «сейчас», Суриков не уточнил. По крайней мере, днем ранее заместитель министра финансов России Сергей Сторчак сообщил журналистам, что хотя Владимир Путин и Александр Лукашенко на переговорах в Минске вели речь об этом займе, «дискуссия по вопросу будет продолжена».

Что произошло за день? Может, Москва сжалилась без дискуссии? Может, из Минска раздался вдогонку самолету Путина совсем уж отчаянный призыв не дать пропасть? А может, белорусское руководство, подумав, постфактум согласилось на некие тайные (или, скорее, представляющие собой секрет полишинеля) условия Кремля?

Деньги, на которые в Минске молились

Во всяком случае, для Лукашенко эта новость — пиаровское спасение. Еще 16 февраля, оправдывая свое предыдущее недельное сидение в Сочи, которое комментаторы иронически называли засадой, белорусский руководитель сообщил на совещании с правительством, что российский президент и премьер пообещали пособить деньгами «в плане рефинансирования и заимствования через Евразийский банк развития».

Обозреватели предполагали, что весть о выделении кредита в 2 млрд долларов, на который давно молился белорусский союзник, может эффектно увенчать в общем-то скучное, банальное заседание Высшего госсовета Союзного государства 25 февраля в Минске.

Но по итогам ритуального саммита в холодном Дворце независимости едва ли не главной обсуждаемой в СМИ деталью стала шуба на плечах озябшего спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. О кредите президенты не обмолвились ни словом.

Так что слова Сурикова — бальзам на душу белорусского руководства. Во-первых, снята неловкость, президент сохраняет лицо. Во-вторых, и это самое главное, финансовый дозняк поддержит коллапсирующие золотовалютные резервы.

«Потребуется какое-то количество дней, чтобы заключить кредитный договор, и после этого кредитные средства поступят в экономику Беларуси», — детализировал российский посол.

Чем пожертвовал белорусский руководитель?

Чем же пришлось пожертвовать Лукашенко, чтобы получить эти деньги? Согласился наконец разместить в Бобруйске российскую авиабазу? Не исключено. Но вовсе не факт.

Факт то, что Лукашенко упирался руками и ногами. Его мотивация понятна: авиабаза грозит подпортить только-только вышедшие в плюс отношения с Западом. И Кремль, учитывая как упрямство союзника, так и его геополитические игры с ЕС и США, мог дать кредит из тех соображений, что иначе первыми бы дали деньги через МВФ западники. А так им вроде как утерли нос, показали, кто настоящий друг и готов всегда поставить плечо.

При этом белорусскому лидеру могли доступно объяснить, что особо заигрываться с западниками не стоит и вообще нужно меньше вилять на международной арене и крепче доказывать союзническую верность.

К вопросу же авиабазы Москва может вернуться попозже, когда экономическое положение Беларуси станет совсем аховым. Ведь эти 2 млрд долларов евразийского кредита — только на поддержку штанов.

Страшная матрица от Панкина

Можно строить и другие конспирологические версии — например, что белорусский руководитель согласился продать Москве некие стратегические активы типа Минского завода колесных тягачей (на этих колесах ездит российское ядерное оружие).

Но есть и вещи отнюдь не секретные. В частности, Дмитрий Панкин, председатель правления Евразийского банка развития, управляющего средствами ЕФСР, в ноябре прошлого года говорил в интервью БелаПАН по поводу условий этого самого кредита: «Матрица мер, которую мы обсуждаем с белорусскими коллегами, предполагает согласование мер денежно-кредитной политики и структурных реформ…»

То есть не только чертовы эмвээфовцы, но и кредиторы с востока долдонят столь противное уху белорусского президента требование: давай реформы!

Да, в решении российского руководства выделить этот кредит усматривается изрядная доля чисто политических соображений. Но и совсем уж закрывать глаза на игнорирование согласованной матрицы мер, то есть экономических преобразований, Москва вряд ли станет. Стоит напомнить, что последний транш предыдущего кредита ЕФСР Минск так и не получил именно из-за невыполнения условий.

«Идеология новой кредитной программы, которую мы сегодня обсуждаем с белорусской стороной, состоит в том, что нужно перестраиваться и сокращать субсидирование госпредприятий. Они должны привлекать кредитные ресурсы на рыночных условиях», — говорил в ноябре Панкин.

Он подчеркнул, что без господдержки выживут отнюдь не все субъекты хозяйствования, поскольку ее получают и неэффективные предприятия. «Это приведет к тому, что потребуется реструктуризация, а может быть и ликвидация неэффективных предприятий», — предрекал глава Евразийского банка развития.

Евразийский фонд и МВФ могут взять в клещи

Короче, кредитор с востока толкает Лукашенко к тем ужасам трансформации, от которых тот до последнего времени всячески отмахивался. Реализация матрицы мер, согласованных с ЕФСР, может поставить под вопрос существование (по крайней мере в прежнем виде) ряда гигантов советской еще индустрии, увеличить безработицу и повысить социальную напряженность.

При этом только евразийских денег мало, следует добиваться кредита и от МВФ. Судя по тому, что белорусская сторона сейчас сбивает процент по этому займу (в чем признался на днях министр финансов Владимир Амарин), переговоры идут не так уж плохо.

Итак, в идеале Минск может получить деньги как с востока, так и с запада. Но! Наивно думать, что после этого останется поплевывать в потолок, лениво рассуждая, что жизнь удалась. ЕФСР и МВФ вполне могут взять Лукашенко в клещи, настаивая в унисон на реформах.

Изворотливость белорусского игрока легендарна, но в такой ситуации одной имитацией обойтись будет трудно. И это означает, что созданная Лукашенко модель может войти в зону сильной турбулентности, когда управлять по-старому уже не получится, как бы ни хотелось.

А дальше вероятна цепочка интересных, но весьма драматичных событий, способных как дать Беларуси перспективу развития, так и резко обострить угрозы ее независимости.