Белорусский баритон Илья Сильчуков: многие оперные певцы мечтают быть на месте Баскова

Любители оперного искусства сейчас с волнением наблюдают за конкурсом «Большая опера», который транслирует российский телеканал «Культура». Один из фаворитов конкурса — солист белорусской оперы Илья Сильчуков. Он покорил жюри и публику не только красивым голосом, но и блестящей эрудицией, сдобренной отличным чувством юмора.

— Как руководство театра восприняло ваше участие в конкурсе, без проблем отпустили?

— Участвовать в конкурсе решили на семейном совете. Заявку на участие подавал, не извещая руководство. В адрес оргкомитета телепроекта «Большая опера» отправил необходимые материалы, в том числе видеоролики. Когда по итогам рассмотрения заявок вошел в состав 10 участников телепроекта, то сообщил заведующей оперной труппой Нине Ивановне Козловой и вместе пошли с этим известием к генеральному директору. Владимир Павлович (Гридюшко. — ред.) поздравил меня, затем согласовали график так, чтобы я мог участвовать и в конкурсе, и в спектаклях.

— Участие в конкурсах требует от артистов финансовых затрат?

— Все зависит от конкурса. На этот раз принимающая сторона, то есть телеканал «Культура», все расходы берет на себя.

— Признаюсь, запомнила вас по гала-концерту в Несвижском дворце, вы исполняли арию Кизгайло из «Седой легенды». Люблю всю оперу, а эта ария какая-то, мне кажется, особенная, такая родная, такая наша. Но именно за выбор этой арии вас раскритиковал бывший директор Венской оперы Йоан Холендер. И вы не полезли за словом в карман, чтобы ответить. С этого момента смотрю «Большую оперу».

— Сознательно включил в конкурсную программу арию Кизгайло, благо автор — Дмитрий Брониславович Смольский — не возражал. Что касается критики оперы, композитора, то мне очень нравится афоризм, который приписывают Пушкину: сам я, может, не высокого мнения о России, но если его разделит иностранец, могу ударить. Это объясняет, почему я не полез за словом в карман. Но о «Седой легенде» я самого высокого мнения, будь то повесть Владимира Короткевича, опера Дмитрия Смольского или советско-польский фильм. Кстати, фильм этот смотрел перед выступлением. Считаю, очень удачная экранизация: смотрю и чувствую что-то сокровенно наше, белорусское.

— Илья, вы явно в фаворитах «Большой оперы». А до этого была победа на конкурсе имени Магомаева. Как коллеги к этому относятся, не слышны голоса завистников?

— Не могу посетовать. Думаю, мне повезло в том, что у нас очень успешная оперная труппа. Многие коллеги имеют ангажементы в театрах по всему миру, поэтому некогда завидовать, нужно работать.

— У вас тоже есть опыт работы в других театрах. Снова вопрос о руководстве: спокойно отпускают?

— Да. В этом смысле все очень демократично. И я думаю, что не только мы — артисты — выигрываем, скажу прямо, в финансовом смысле и приобретаем опыт, но и театр получает известность, ведь где бы я ни выступал, указано не только мое имя, но и то, что я солист Большого театра Беларуси. Это большая ответственность, потому что представляешь не только лично себя, но и театр, свою страну.

— Но прежде чем вас пригласят в зарубежный театр, нужно заявить о себе…

— Можно, конечно, показать себя на конкурсах, которые я сравниваю с ярмаркой. Конечно, хочется выиграть, но и просто участие — это своего рода кастинг, когда тебя увидят персоны, принимающие решения о приглашении того или иного артиста в постановку. Второй вариант заявить о себе — участие в кастингах.

Требования к артистам, работающим в нашем жанре, с каждым годом ужесточаются. Когда я учился в лицее при консерватории, была эра голосов и дирижеров. Теперь — эра постановщиков, публика ищет драматического действия, поэтому нужно оттачивать актерское мастерство, быть в хорошей физической форме. И еще очень важно знать иностранные языки, деловой этикет. Побежал за переводчиком, не ответил вовремя на письмо — всё, на это место найдут другого человека.

— «Интересно слушать, как поет и как рассказывает». Так вас охарактеризовали на конкурсе «Большая опера». Мне нравится некоторая ваша ершистость, отсутствие страха высказать свое мнение членам жюри, и, конечно, нельзя не заметить высокую эрудированность.

— Спасибо. Кому-то эта ершистость и эрудированность нравится, кого-то сильно раздражает: а что это он умничает, доказать что-то хочет. Ничего такого не хочу, но и не буду «упрощаться». Я получил хорошее воспитание в семье, у меня великолепные педагоги и мне интересно применять полученные знания.

— У кого вы учились в консерватории?

— Мои педагоги в консерватории — Петр Ридигер и Адам Мурзич. А самый первый, кто открыл во мне вокалиста — светлой памяти Сергей Григорьевич Костин. В лицее моим педагогом была и Лариса Андреевна Шиманович. Адам Мурзич — в музыкальном училище, а Белорусскую академию музыки я закончил по классу Петра Ридигера. И по сей день мой педагог Петр Васильевич. С Адамом Османовичем иногда созваниваюсь, консультируюсь.

— «Большая опера» — это конкурс профессиональных оперных исполнителей, задача которого — не только открыть новые имена талантливых молодых оперных исполнителей, но и популяризировать оперу. Я когда-то заинтересовалась оперой, услышав романсы в исполнении Дмитрия Хворостовского.

— К опере вы пришли наиболее типичным путем: романсы, неаполитанские песни — они где-то между эстрадой и оперой. Ну и, конечно, харизматичность Хворостовского сыграла свою роль. Но, наверное, такими окольными путями вы хотите спросить, на что готов лично я для популяризации оперы? 

— Угадали.

— У меня есть эстрадный репертуар, в некоторые программы меня приглашает Виктор Бабарикин (худрук и дирижер Президентского оркестра. — ред.). В частности, в сопровождении Президентского оркестра я исполняю эстрадные и неаполитанские песни и надеюсь, что кто-нибудь тоже заинтересуется оперой.

— Этот оркестр может заинтересовать и джаз-роком. А вы, кстати, в юности, не увлекались роком?

— Ничуть не отличался от сверстников: в подростковом возрасте всем мы бунтари, поэтому и интересен рок, которые считается протестной музыкой. Я и сейчас могу послушать рок, джаз, эстраду. Но вот сам очень осторожно отношусь к эстрадному пению. Петь в микрофон несравненно легче, но он может и погубить оперного певца. А я себя вижу, прежде всего, в опере.

— Илья, были бы вы на эстраде, как Николай Басков, раз в неделю точно бы упоминали вас в светской хронике, а в вот оперные артисты редко удостаиваются внимания журналистов…

— Мне в вашем голосе послышалась некая ирония относительно Баскова, позвольте не разделить ее. Лично я вижу, чему можно поучиться у Николая. И даже скажу вам больше: многие оперные артисты мечтали бы быть на его месте.

Действительно, имена оперных артистов не часто можно увидеть на страницах газет. Ко мне всплеск интереса прессы был, когда я получил первую премию на конкурсе Магомаева и теперь. Я не склонен думать, что это вы — журналисты — плохие, не интересуетесь нами. Думаю, вопрос нужно ставить так: почему мы вам не интересны? Уверен, что «светиться» нужно, но для меня все-таки важно, по какому поводу. Не хочется искусственности и притянутости за уши.

Р.S. Имя победителя «Большой оперы» будет названо 29 ноября в прямом эфире телеканала «Культура». Голосование за финалистов конкурса продолжается.