«Дело Громовича» как практическое пособие для следователей

 

Генеральная прокуратура смирилась с приговором Белорусского военного суда по так называемому «делу Громовича»  и воздержалась от попыток его реанимировать на более высоком судебном уровне.

Такой вывод следует из сообщения начальника отдела информации и связей с общественностью Генпрокуратуры Петра Киселева. В беседе с корреспондентом интернет-газеты Naviny.by он сказал: «Прокуратура протест не вносила». От других комментариев Петр Николаевич воздержался.

Напомним, что 15 ноября 2011 года Белорусский военный суд огласил приговор по одному из самых громких коррупционных уголовных дел последних лет. После полуторагодичного судебного разбирательства в закрытом режиме в отношении 36 обвиняемых в коррупционных и должностных преступлениях, в числе которых были высокопоставленные сотрудники таможни и КГБ, военный суд не нашел оснований для обвинительного вердикта. В отношении девяти фигурантов было принято решение прекратить производство по уголовному делу за отсутствием в их деяниях состава преступления. В отношении остальных участников процесса суд принял решение признать их невиновными за недоказанностью в части совершенных преступлений или прекратить уголовное преследование в связи с истечением сроков давности.

К месту заметить, что гособвинение предлагало назначить обвиняемым наказание от 2 до 13 лет лишения свободы. У Белорусского военного суда оказалось свое решение затянувшегося процесса, которое после тщательного изучения и анализа Генпрокуратура решила не оспаривать. Хотя с подачи именно этой надзирающей за законом структуры дело ушло в суд. По версии предварительного следствия, несколько бизнесменов создали преступную организацию и втянули «на материальной основе» в ее состав чиновников в погонах. В результате на протяжении 2001 года через таможенный пункт пропуска «Западный Буг» было незаконно перемещено свыше тысячи партий различных товаров. По оценкам следствия, от неуплаты налогов государство понесло ущерб в размере около 30 млрд. рублей.

Примечательно, что на скамье подсудимых оказались далеко не все фигуранты этого громкого дела. В международный розыск через Интерпол были объявлены в статусе бывших начальник УКГБ по Брестской области Петр Аксючиц и заместитель председателя Государственного таможенного комитета Александр Пыжик, гражданин ФРГ Павел Молочко и еще несколько его коллег-бизнесменов. Их уголовные дела были выделены в отдельное производство и теперь, очевидно, находятся в Следственном комитете. Следуя логике постановления БВС и позиции Генпрокуратуры, теперь эти дела надо прекращать, после чего все беглецы белорусского происхождения без опаски смогут вернуться на Родину.

В то же время нет оснований утверждать, что «дело Громовича» надо списать в архив и забыть. Из него может получиться уникальное практическое пособие как для начинающего свою карьеру следователя, так и для профессионала с многолетним опытом.

Во-первых, бывшим высокопоставленным сотрудникам КГБ и таможни инкриминировалась статья 285 УК РБ («Создание преступной организации либо участие в ней», санкция — до 15 лет лишения свободы). Военная Фемида сочла недоказанной вину фигурантов в этой части обвинений. Следует понимать, что в данном случае следственные органы либо нашли «преступную организацию» там, где ее не было, либо оказались попросту не готовы к столь «высокопоставленному» уровню по преступлениям коррупционной направленности. При этом следует учитывать и фактор прошедшего времени. В деле шла речь о криминальных эпизодах, которые якобы имели место на таможенной границе в 2001 году. Однако активное следствие по этим эпизодам началось лишь спустя пять лет.

Во-вторых, спорные моменты возникли по практике применения статьи 20 УК РБ («Освобождение от уголовной ответственности участника преступной организации»). То бишь, если некое лицо добровольно заявит о существовании преступной организации, в которой он состоит, и поспособствует ее изобличению, то его свободы не лишат, а по делу он пойдет свидетелем.

Следует заметить, что «дело Громовича» было далеко не единственным с обвинениями по созданию и участию в преступной организации. Многие из них с такими критериями оценок совершения преступлений через суды, что называется, проходили. И показания «двадцаточников» (фигуранты, к которым в ходе следствия применялась статья 20) играли не последнюю роль в доказательной базе. Смущает момент, что в некоторых таможенных коррупционных делах этих «двадцаточников» набиралось подозрительно много. В «деле Громовича», например, их было порядка 30 человек. Примечательно, что они подтверждали наличие преступной организации, свое участие в ней и даже возвращали полученные в виде взяток деньги. Решением военного суда эти средства в размере свыше 150 тысяч долларов были обращены в доход государства.

В-третьих, и это, пожалуй, самое главное: сегодняшние следователи, объединенные в Следственный комитет, просто обязаны извлечь уроки из истории с арестом Комитетом госбезопасности следователя Генпрокуратуры Светланы Байковой, на которую надели наручники прямо в служебном кабинете. Напомним, для нее «дело Громовича» оказалось последним в карьере. Против нее возбудили с десяток уголовных дел, полгода она провела в СИЗО и год — под домашним арестом. Более того, некоторые из бывших подследственных Байковой выступали на ее суде в качестве свидетелей и потерпевших. Насколько известно, эти показания не были приняты Верховным судом в качестве доказательств, а для самой Байковой все закончилось хоть и обвинительным, но достаточно мягким приговором. Разумеется, Байкова не единолично принимала решения по возбуждению уголовных дел и арестам высокопоставленных фигурантов. Но на скамье подсудимых она оказалось одна…