Дестабилизации не предвидится, но Лукашенко все равно о ней говорит
Месседж властей и электорату, и Западу таков: да, мы, может, и жестковато держим ситуацию в руках, но чего вы хотите — кровавого хаоса?..
Для белорусских властей сверхзадача любой электоральной кампании — чтобы все осталось по-прежнему. Это проговаривается, по сути, открытым текстом, только методом «от противного».
«Мы не хотим, чтобы выборы дестабилизировали обстановку в стране. Слава богу, последние выборы у нас к этому не привели. И я буду делать все, чтобы так не случилось и после этих парламентских выборов», — заявил Александр Лукашенко 30 августа на встрече с руководителями миссии ОБСЕ по наблюдению за парламентскими выборами в Беларуси.
Электорат спит
Рассуждая о выборах, белорусское начальство, как правило, и не заикается о конкуренции персон, идей, необходимости новой крови во власти — о том, что и является сутью нормальных выборов. И уж тем более нет речи о реформах (они там, наверху, как раз и ассоциируются с дестабилизацией). Главное — чтобы не покачнулась система.
Недаром Лукашенко каждый раз называет выборы экзаменом для вертикали. Вариант, что выборы могут эту власть просто поменять, как это периодически происходит в десятках демократических стран, — не допускается по умолчанию. Для белорусской правящей верхушки подобное равнозначно катастрофе, концу света.
Впрочем, положа руку на сердце, нынешняя парламентская кампания ну никак не грозит потрясениями. Она по большому счету так же скучна и предсказуема, как прежние. Народ в перемены не верит, кандидатами интересуется слабо. И массового выхода на улицы (того, что всегда нервирует власть) не предполагает никто: ни аналитики, ни силовики, ни самые отъявленные враги режима.
Это на президентских выборах можно заявить об украденной победе (да и то в 2015-м уже не заявляли), а здесь ведь итоги размазаны по 110 округам. Кого и что отстаивать? Идею честных выборов вообще? Но лозунг слишком абстрактен, чтобы зажечь им массу в сегодняшней болотной белорусской ситуации.
Что, хотите кровавого хаоса?
Да, бывший политзаключенный Николай Статкевич призывает провести в Минске акцию протеста 12 сентября, но сам же подчеркивает ее сугубо символический характер. Показательно и то, что акция намечается на день уже после выборов — в отличие от Площадей 2006 и 2010 годов. То есть идеологи уличной борьбы тоже прекрасно осознают, что для Площади, способной поставить ребром вопрос о власти, объективно нет (и, вероятно, еще долго не будет) условий.
Да и Кремль, чьими зелеными человечками сейчас модно пугать соседей России, вряд ли держит наготове некий сценарий дестабилизации Беларуси, связанный именно с нынешними выборами в Палату представителей. Тут и зацепиться-то не за что.
Поэтому в данном случае тема дестабилизации вбрасывается в чисто пиаровских целях. Во-первых, белорусы еще долго будут находиться под впечатлением последствий украинского Майдана. Во-вторых, и Европе хватило украинских событий, чтобы по-другому, не так придирчиво, взглянуть на белорусскую авторитарную стабильность.
По сути, месседж отечественного руководства и электорату, и Западу таков: да, мы, может, и жестковато держим ситуацию в руках, но чего вы хотите — кровавого хаоса?
Альтернатива, конечно, спекулятивная, но и такой грубый пиар сегодня работает.
Революция страшнее деградации
При этом власти уже не ругают наблюдателей ОБСЕ за придирчивость, как в прежние времена. Теперь рефрен: спасибо, мы готовы учиться демократии. На встрече 30 августа Лукашенко так и заявил: «Мы — хорошие ученики».
Правда, тут же у него вырвалось, что «учиться никогда не поздно». И действительно, в Минске торопятся медленно. Менять избирательное законодательство в духе рекомендаций ОБСЕ перед нынешними выборами не стали, отодвинули на потом, хотя время позволяло. Но пока пиарят лишь пару декоративных новаций типа гласного обсуждения кандидатов в избиркомы (что не привело к более заметному присутствию в них оппозиции).
Оппозиция, правозащитники подчеркивают, что по большому счету выборы протекают по старому административному сценарию. В частности, есть элементы цензуры.
Но, понятное дело, Евросоюз не станет вновь вводить санкции против Лукашенко из-за того, что газета «Вечерний Минск» отказалась печатать программу режиссера Юрия Хащевацкого. Тем более что вряд ли президент велел зарубить этот текст, здесь наверняка эксцесс исполнителя. Другое дело, что такие исполнители чувствуют себя вольготно. За охранительное рвение у нас еще никого по-настоящему не наказывали.
Впрочем, наверху наверняка проинструктировали силовиков, чтобы те не перегибали палку. И если по итогам парламентской кампании удастся обойтись без жестоких уличных разгонов и посадок политиков в тюрьму (а это вполне реально, гонять особо некого), то показушных новаций и несколько улучшенной формальной статистики (кандидатов в парламент зарегистрировали почти в полтора раза больше, чем в 2012 году, значит, и конкуренция повысилась) окажется достаточно, чтобы процесс улучшения отношений с Западом не оказался под ударом.
Он прогнозирует, что выводы наблюдателей ОБСЕ «окажутся стандартными: с одной стороны, был определенный прогресс на выборах, с другой — они не соответствовали европейским стандартам».
Далее европейские политики «будут делать акцент или на одном моменте этих выводов, или на другом». По прогнозу Карбалевича, Европа предпочтет упор на то, что эти выборы продемонстрировали прогресс, и таким образом процесс нормализации двусторонних отношений продолжится.
Да, авторитарная белорусская стабильность сегодня для Европы не худшее из зол. По большому счету, и большинство белорусов не готово менять эту во многом иллюзорную стабильность на бунт с непредсказуемыми последствиями.
В сухом же остатке мы имеем медленную деградацию страны, несменяемое руководство которой не готово к переменам. Так и будем сползать в яму? Но это вопрос к самим белорусам, а не к Европе.
Обсудим?