Наталия Колядина: я удивляюсь, как много рыночников в правительстве Беларуси

 

6 апреля нашу страну покидает постоянный представитель Международного валютного фонда в Беларуси Наталия Колядина. Говорят, за время ее работы в Минске в белорусском правительстве увеличилось количество сторонников рыночных реформ. Если это так, то уже хотя бы поэтому ее миссия была не напрасной.

Накануне отъезда Наталия Колядина рассказала нам, в каких именно реформах, по ее мнению, нуждается белорусская экономика. Однако интернет-газета Naviny.by начала беседу с личного вопроса.

— Наталия, за три года работы в Беларуси Вы стали одним из ключевых ньюсмейкеров в нашей стране. Однако лично о вас белорусской публике мало что известно…

— Свою профессиональную карьеру я начала в 1980 году в Госбанке СССР, затем поступила в аспирантуру, защитила диссертацию и работала в Институте экономики Академии наук, работала в команде Абалкина. В первой половине 1990-х мне представилась счастливая возможность учиться в Принстонском университете, где вновь повезло — моим профессором по макроэкономике был известный Бен Бернанке (в настоящее время — глава Федеральной резервной системы США. — Naviny.by). После получения образования в Принстонском университете я год работала во Всемирном банке, а в 1994-м поступила на работу в Международный валютный фонд. Страны, сотрудничество с которыми я курировала, — Албания, Ирландия, Норвегия, Таджикистан, Шри-Ланка, Косово. В Беларуси я нахожусь с 6 апреля 2009 года и впервые — в качестве постоянного представителя фонда.

— В нашей стране Вы побывали в составе миссии фонда еще в мае 2007-го. Последние пять лет представители фонда рекомендовали Беларуси проводить структурные реформы, а белорусские власти наиболее принципиальные изменения в экономике постоянно откладывали. Как Вы считаете, сегодня Беларусь уже подошла к этапу, когда важные реформы в экономике больше нельзя переносить на будущий период?

— Проводить реформы никогда не рано, и чем больше их оттягивать, тем тяжелее будет их потом реализовывать, и тем выше будут социальные издержки.

Мы рассчитывали, что после программы фонда, которая реализовывалась в Беларуси в 2009-2010 годах, власти Беларуси продолжат макроэкономическую стабилизацию и постепенные, последовательные структурные преобразования в экономике. Однако, как вы знаете, после окончания программы весной 2010 года макроэкономическая политика в Беларуси была изменена. Произошло заметное ослабление денежно-кредитной политики. Повышение зарплат в ноябре 2010 года было чрезмерным и ухудшило экономическую ситуацию в стране.

Проводить реформы в условиях кризиса, который Беларусь переживала в прошлом году, очень тяжело. Однако к настоящему времени ситуация в стране улучшилась. Поэтому сегодня властям Беларуси предоставлен второй шанс реализовывать реформы последовательно, без спешки, но достаточно быстро.

— Беларусь сегодня говорит о том, что хотела бы получить от МВФ 3,5 млрд. долларов для погашения существующего долга перед фондом. В то же время глава миссии МВФ Крис Джарвис заявил в марте, что денег на рефинансирование долга фонд не выдает. Почему МВФ занимает такую позицию?

— Вы правы, фонд действительно не рефинансирует и не реструктуризирует задолженность.

Программы, которые реализует фонд, имеют определенные цели — макроэкономическая стабилизация, структурные преобразования. Если власти выполняют условия программы, экономическая ситуация улучшается, и они в состоянии погасить кредит. Если же, скажем, остается потребность финансирования платежного баланса, может быть предоставлена новая программа, которая позволит устранить оставшиеся дисбалансы.

Главное, чтобы новая программа, которую поддержит фонд, исходила от самих властей. В этом случае она принесла бы Беларуси много пользы.

— На какие именно реформы должна согласиться Беларусь, чтобы рассчитывать на новую кредитную программу?

— Если мы будем уверены, что власти проводят взвешенную макроэкономическую политику и существует прогресс в части структурных преобразований, это создаст основу для новой программы с фондом. Что имеется в виду под структурными преобразованиями?

Либерализация ценообразования, создание функционирующего Банка развития, который помог бы освободить госбанки от выдачи кредитов под госпрограммы. Следующее направление — приватизация. Этот процесс должен быть максимально прозрачным. Наконец, мы хотели бы видеть изменения в управлении корпоративным сектором — до предприятий не должны доводиться целевые показатели.

— Как могут повлиять на сотрудничество Беларуси с фондом те конфликты, которые мы сегодня видим между Минском и Брюсселем?

— Любая программа с фондом должна быть поддержана Советом директоров МВФ, членами которого являются и представители европейских стран. Надеюсь, что отношения с Евросоюзом быстро наладятся.

— Белорусская сторона, мягко говоря, не всегда согласна с вашими рекомендациями. Вот и после работы мартовской миссии МВФ в прессе появились заявления официальных лиц Беларуси, будто бы фонд рекомендует «затормозить рост реальной заработной платы и, возможно, даже ее снизить». Так было? Вы действительно рекомендовали снизить зарплаты белорусам?

— Мы не предлагали сокращать заработную плату. В то же время мы считаем, что политика властей в сфере доходов должна быть осторожной. Достижение каких-то целевых показателей в этом вопросе, как мне кажется, не приведет к хорошим результатам.

— Власти рассчитывают достичь достаточно высоких темпов роста ВВП, в том числе — за счет наращивания экспорта в Россию. Как Вы оцениваете возможности белорусской экономики увеличивать экспорт?

— Что касается показателей, то мы не видим источников, которые позволили бы обеспечить рост ВВП Беларуси в 2012 году на запланированном уровне — 5-5,5%.

По поводу экспорта. Существует несколько факторов, которые будут влиять на возможности белорусских экспортеров. До прошлогоднего кризиса белорусская экономика была недостаточно конкурентоспособной. За счет ослабления рубля конкурентоспособность белорусских производителей на внешних рынках повысилась.

Как нам кажется, перспективы белорусских экспортеров зависят сегодня от того, удастся ли им сохранить эту конкурентоспособность. Чтобы она сохранилась, необходимо ограничивать инфляцию и рост заработной платы. Если это будет сделано, белорусские товары останутся конкурентоспособными на российском рынке, а, может быть, станут даже более конкурентоспособными в случае реализации структурных реформ.

— Да, но ведь реформы занимают много времени?

— Не всегда. Сегодня до госпредприятий Беларуси доводятся показатели по увеличению объемов производства. Выполнение валовых показателей, однако, вовсе не означает увеличения прибыли. Поэтому необходимо, чтобы предприятия стремились увеличить свою прибыль и в меньшей степени ориентировались на валовые показатели. Если соответствующие изменения в корпоративном секторе будут реализованы, отдача от этих мер может быть получена очень быстро.

— Какие ожидания у персонала фонда по поводу инфляционных процессов в Беларуси в 2012 году? Могут ли повториться прошлогодние события?

— Я не думаю, что Беларусь ждет повторение прошлогоднего кризиса. Однако я не исключаю того, что если денежно-кредитная политика будет ослаблена, инфляция может сложиться выше запланированного правительством уровня на 2012 год (19-22%).

Сегодня вопрос состоит в том, насколько амбициозны власти в части политики макроэкономической стабилизации, как быстро они хотят ее достичь. Если они будут продолжать жесткую денежно-кредитную политику, дисциплинированную налогово-бюджетную политику, не допускать искусственного повышения зарплат, запланированный уровень инфляции может быть достигнут.

— Наталия, в заключении — вновь личный вопрос. В Беларуси вы проработали три года. Чему вас научила наша страна?

— Хороший вопрос. Первый урок для меня — умение слушать, слышать, выслушивать и понимать, почему люди думают иначе. Это помогло мне в работе.

Второй урок — никогда не отчаиваться. Даже если что-то кажется неосуществимым сегодня, возможно, завтра ситуация изменится.

— Хорошо, тогда вопрос о вероятности этих изменений. Как вы считаете, Наталия, в белорусском правительстве много сторонников рыночных реформ?

— Иногда я даже удивляюсь, насколько их много.