Белорусская вертикаль без Лукашенко пойдет вразнос

 

Украинский кризис обнажил целый ряд проблем, связанных с эффективностью работы силовых ведомств и в целом вертикали власти при столкновении с угрозой самому ценному, что есть у страны — суверенитету. Выдержит ли испытание белорусская государственная машина, столкнись она с подобными вызовами?

Венгерский специалист по постсоветскому пространству Андраш Рац отвечает на этот вопрос отрицательно. «Лукашенко не может верить своим силовикам», — заявил эксперт на недавней конференции в Варшаве. По его мнению, пророссийских элементов в белорусских силовых структурах еще больше, чем в украинских.

Белорусские эксперты не так категоричны, но, тем не менее, указывают на ряд серьезных пробелов в системе безопасности государства. В первую очередь речь идет о чрезмерной военно-политической, идеологической привязке к восточной соседке, а также о неспособности отечественной вертикали власти к автономной работе без указующего перста авторитарного лидера.

Фантастичен ли украинский сценарий для Беларуси?

Предвосхищая критику, есть смысл сразу оговориться: никакого столкновения по украинскому сценарию между Беларусью и Россией в обозримой перспективе не будет.

Москву устраивает белорусская власть, ее декларируемая и реальная интеграционная активность, возможность использовать территорию Беларуси как военный плацдарм. Да и белорусский народ вполне лояльно относится к России, братской стране в глазах большинства.

Вопрос в том, что будет при охлаждении отношений или, того больше, попытке Минска сменить внешнеполитический курс.

По мнению старшего аналитика BISS (Вильнюс) Дениса Мельянцова, если власть у нас резко сменится на проевропейскую и «попытается развернуть Беларусь в сторону Запада в ущерб интересам России, то украинский сценарий вполне вероятен». «Россия имеет и возможности, и желание вмешиваться, как мы видим», — отметил политолог.

Речь может идти о более мягких формах вмешательства. В условиях отсутствия границы, наличия здесь российских военных баз, нахождения в одном Евразийском союзе, полной экономической зависимости можно найти множество методов указать строптивым белорусским властям их место.

Поэтому основной вопрос этой статьи, скорее, гипотетичен: если все пойдет по худшему сценарию, насколько готовой к такому развитию событий окажется белорусская властная вертикаль, белорусские силовики?

Звучит невообразимо, но многие ли еще полгода назад могли представить то, что происходит сегодня в Украине?

Система власти завязана на одного человека

Проверка боем показала, что все украинские силовые структуры не способны быстро, профессионально очистить от боевиков несколько городов, координация между войсками и госструктурами не налажена, чиновники и силовики на местах саботируют проведение антитеррористических мероприятий, а зачастую и вовсе потворствуют сепаратистам.

«В Украине вертикаль власти не выстроена. Силовые структуры были сразу после Майдана частично распущены, развалены, разрушены, армия тоже была в плачевном состоянии на протяжении последних двух десятилетий», — поясняет Мельянцов.

«В Беларуси властная вертикаль есть, она достаточно монолитна, — продолжает политолог. — Силовые структуры тоже действуют достаточно слаженно. Но у такой системы есть проблема: если она лишается персонифицированного руководства, то вся становится недееспособной».

Согласен с ним директор института «Политическая сфера», специалист по элитам Андрей Казакевич: «Как и в большинстве авторитарных систем, существует проблема устойчивости, если иерархия будет немного нарушена. В такой ситуации вся белорусская система может рассыпаться. Устойчивой ее для вызовов, подобных украинскому, назвать сложно».

По сути, гарантом функционирования сегодняшней системы является ее глава и создатель — Александр Лукашенко.

«Система не имеет опыта или механизмов работы без этой фигуры. Это и сила системы, когда все нормально с иерархией и лидером, и ее слабость, когда все иначе», — убежден Казакевич.

Пророссийская закваска

Хотя специальных социологических исследований на эту тему не проводилось, белорусские военные, судя по косвенным признакам и свидетельствам тех, кто имел отношение к армии, являются едва ли не самой пророссийской группой в белорусском обществе.

«Это трудно измерить, но интуитивно я бы сказал, что совмещенность, слаженность белорусских спецслужб с российскими достаточно высока: одни образовательные учреждения, совместные учения, постоянный обмен информацией, повышение квалификации и так далее», — подчеркивает Денис Мельянцов.

Согласен с ним Андрей Казакевич: «Зависимость (от России) высокая, в том числе и из-за кадровой политики государства. И вообще политика в этой сфере была очень долго направлена на то, чтобы не ощущать Россию потенциальным соперником».

На интуитивном уровне Лукашенко, разумеется, понимает потенциальную угрозу.

«Последние примерно восемь лет принимаются определенные меры, чтобы обрубить эти связи и сделать их менее зависимыми от Москвы. Это кадровые меры, в первую очередь: содействие в карьерном росте прежде всего оказывается тем людям, которые не имеют связей с Россией», — отметил политолог.

Кроме того, определенным фактором лояльности крупных военных чинов белорусскому государству выступают их коммерческие интересы, считает Казакевич. «Известно, что многие силовые структуры включены в бизнес, и их структуры конкурируют с аналогичным российским бизнесом. Они не заинтересованы в том, чтобы роль России усиливалась», — пояснил эксперт.

Не все в порядке, с точки зрения новых угроз, с идеологической работой в силовых ведомствах. «Последние 20 лет доминировал пророссийский, просоветский тренд, где объяснялось, что это наши вечные союзники, мы с ними всегда вместе, НАТО — враг, мы защищаем Россию от Запада», — отметил Казакевич.

Вместе с тем, скромные подвижки наблюдаются и в этом направлении. По словам собеседника БелаПАН, если посмотреть на публикации, учебники, памятные издания для белорусских спецслужб, то там «проявляется «незалежніцкі» тренд в интерпретации истории и функций белорусских спецслужб, но этот тренд пока не стал доминирующим».

«Много времени было потеряно, пока пропагандировалась советская идентичность больше, чем белорусская. Сейчас это можно рассматривать как определенную угрозу, которая усугубляется тем, что белорусское общество, в том числе, силовые структуры, живет в российском информационном пространстве», — подчеркнул Казакевич.

А что умеет творить российская пропаганда, хорошо видно по опросам общественного мнения как в России, так и в Беларуси. Там рейтинг президента взлетел до небес, у нас — случился скачок пророссийских настроений.

Чей приказ выполнят служивые люди в критическую минуту?

Денис Мельянцов убежден, что белорусские силовые структуры лояльны в первую очередь нынешней власти: «Если при действующей власти Россия попытается каким-то образом силовыми методами воздействовать на Беларусь, то поступит приказ, и этот приказ белорусскими военными будет выполнен, несмотря на все культурные связи».

«Если будет иная власть, то силовые структуры окажутся дезориентированными и будут, скорее всего, ожидать консолидации новой власти. Если придет такая власть, которую силовые структуры воспримут как нового лидера, то, скорее всего, приказ будет тоже выполнен», — считает эксперт.

«У нас эти службы достаточно дисциплинированны и готовы выполнить приказ, несмотря на психологический барьер», — добавляет Мельянцов.

С другой стороны, отмечает политолог, вряд ли «у силовиков есть какой-то консенсус в отношении независимости и суверенитета, скорее, здесь приказ и присяга будут более значимыми, чем понимание, что суверенитет и внешнеполитическая ориентация — это ценность».

И вот это, на самом деле, ключевой момент. Белорусские государственная вертикаль и силовые структуры сегодня могут быть предохранителем от потери независимости только при сильной руке сверху, а не потому, что суверенитет является неоспоримой ценностью для всех чиновников в погонах и гражданском.

А между тем вполне вероятно, что угроза белорусской независимости, как это было и в отношении украинской, возникнет именно в период слабости центральной власти и нестабильности в стране. И куда тогда денутся все достижения белорусского авторитаризма — большой вопрос.